Дайджест онлайн-дискуссии "Свадебный сезон на Северном Кавказе: цена вопроса и новые траектории"
25 июня на КУ прошла онлайн-дискуссия, в ходе которой обсуждались следующие вопросы:
1. Современная свадьба на Северном Кавказе: обрядовые новшества и экономические проблемы в 2010-е и по состоянию на 2018 год
2. Что такое этносвадьба? Какой на нее спрос, сколько это стоит и что включают организаторы в этнографическую часть свадьбы?
3. Влияние ислама на современную свадебную обрядность. Обращение к аскетичной свадьбе–мавлиду как протест против дорогостоящих торжеств. Опыт Дагестана.
4. Перспективы демократизации и удешевления свадьбы на Кавказе. Возможен ли пересмотр и регламентация современных свадебных практик или это сфера частного пространства чужой семьи, куда нет смысла вторгаться?
В дискуссии приняли участие:
Зарема Цеева, кандидат исторических наук, доцент АГУ, Майкоп, Адыгея
Абаева Фатима, кандидат филологических наук, этнолингвист, старший научный сотрудник отдела языкознания СОИГСИ ВНЦ РАН, Владикавказ
Бадова Бэла, управление культуры г. Нальчика, КБР
Булатов Арсен, главный редактор газеты «Кабардино-Балкарская правда», Нальчик, КБР (прислан комментарий)
Гаджиев Зураб, кандидат исторических наук, Махачкала-Москва
Дзлиева Дзерасса, композитор, этномузыколог, кандидат искусствоведения, член союза композиторов РФ, старший научный сотрудник СОИГСИ ВНЦ РАН
Жемухов Заур, преподаватель фотошколы, видеооператор, фотограф, Нальчик, КБР
Курбанова Атикат, журналист, Махачкала -Москва
Кодзоков Нарт, Нальчик, КБР
Псеунова Саида, Майкоп, Адыгея
Саутиева Зарина, бакалавр международных отношений и магистр юриспруденции, Ингушетия-Москва.
Чич Бэлла, преподаватель Майкопского гуманитарно-технического колледжа АГУ, Адыгея
Цена вопроса – от 1 миллиона рублей
Основной докладчик З. Цеева на черкесском материале рассказала о динамике современной свадьбы и обозначила основные проблемы, с которыми сталкиваются стороны жениха и невесты в ходе организации обрядов свадебного цикла. Она подчеркнула, что «адыги сегодня практически повсеместно демонстрируют стремление сохранить этническую окраску свадьбы. Это своего рода тренд свадебной моды».
Цеева дала общую характеристику расходов среднестатистической семьи на свадебное торжество: «Аренда платья в среднем обходится в 25-35 тыс. руб. и дороже. Пошив и покупка доходят в среднем до 100-150 тыс. руб. и выше. Многие девушки требуют от жениха, чтобы им предоставили два свадебных платья: одно в национальном стиле, другое – в европейском. В некоторых случаях наряд, в котором девушку увозят из дома, обеспечивают ее родители, в других – жених.
Свадебная атрибутика в этностиле обойдется минимум в 20 тыс. руб.
На адыгской свадьбе всегда присутствует приглашенный распорядитель – джегуак1о, а также музыканты, играющие народную музыку. Нередко на свадьбу приглашают группу профессиональных или полупрофессиональных танцовщиков и танцовщиц в национальных костюмах, которые оформляют вывод невесты из родительского дома и ввод в дом жениха, а также исполняют во время свадьбы несколько заготовленных танцевальных номеров.
Другим ярким этническим элементом многих современных свадеб стал эскорт всадников, сопровождающий свадебный кортеж».
Цеева подчеркнула, что в последние годы возник новый тренд – «в КБР работает несколько групп профессиональных устроителей свадеб, которые проводят свадьбы в этническом стиле. Стоимость выступлений местных артистов и музыкантов от 35-50 тыс. до 350 тыс. и более. Цена зависит от степени профессионализма и популярности конкретного исполнителя».
Особая статья расходов – это брачный выкуп (уасэ) (символическая сумма составляет около 30 тыс. руб.) и организация застолья с изысканным угощением в доме родителей невесты для мужской делегации, которая этот выкуп привезла (в среднем около 20 тыс. руб.)
В момент самого свадебного действия в Адыгее торжественно привозят гардероб невесты вместе с престижной праздничной едой и другими дарами. На покупку новых чемоданов для вещей невесты или аренды специальных нарядных сундуков тратится от 20 тыс. руб., корзины со сладостями и фруктами стоят 10-20 тыс.
Значительные суммы тратятся на обновление гардероба девушки. В КБР существует негласное правило, согласно которому родители должны купить дочери к замужеству норковую шубу и комплект золотых украшений с крупными бриллиантами. Остальная одежда и обувь тоже должны быть новыми. В Адыгее таких правил не существует, но к замужеству родители стараются обновить наряды дочери.
Женщинам, отвозящим вещи невесты, устраивают иногда отдельный прием, а иногда привозят их прямо на свадьбу. Сторона жениха одаривает их деньгами (от 3 до 5 тыс. руб. на человека, а в среднем на это тратится до 40 тыс. руб.)
Первый визит молодой жены в сопровождении свекрови и близких родственниц мужа в дом ее родителей, как пояснила Цеева, тоже дорогостоящее мероприятие. Молодую невестку обязательно одевают в доме мужа в новые наряды и ювелирные украшения. Семья мужа одаривает родителей и ближайших родственников невестки подарками или деньгами.
На приданое невесты и ответные дары от своих родителей для новых родственников (свекра и свекрови, бабушек-дедушек, золовок и деверей) тратятся значительные суммы от 50 до 100 тыс. руб. и более. Приданое включает постельные принадлежности, наборы посуды, бытовую технику, иногда мебель или просто деньги на приобретение домашней утвари.
Один из самых значительных расходов, который несет семья жениха - празднование свадьбы в съемном помещении кафе или ресторана.
Количество гостей на свадьбе от 200-300 до 600-800 человек и более у особенно больших родов или у представителей финансовой элиты.
Сторона невесты (обычно в городских условиях) тоже накрывает столы для родственников, пришедших на торжественный увоз невесты, в кафе или ресторанах. Торжество обходится от 40-60 тыс. и более.
Услуги фотографов и видеографов колеблются в городах в пределах от 45 до 100 тыс. руб.
При подсчете свадебных затрат в целом получается, что и при замужестве дочери, и при женитьбе сына обе стороны несут вполне сопоставимые, весьма значительные расходы от 500 тыс. руб. и до 2 млн. руб.
Многим семьям приходится брать кредиты. Суммы кредитов начинаются от 300-400 тыс. руб.
Цеева заключила, что «стремясь к соблюдению традиций, наложенных на современный темп и условия жизни, люди загоняют себя в финансовый тупик, тогда как некоторые свадебные ритуалы утратили свой первоначальный смысл и стали только лишь отягощать семьи суетой и неоправданными расходами». Более того, выполнение многих ритуалов не приносит никакой пользы молодой семье.
Саутиева рассказала о свадебных расходах в Ингушетии. «Калым, который официально составляет 40 тыс.руб., доходит до 200-500 тыс.руб. Организация самого торжества, если оно проходит дома, составляет минимум 200 тыс.руб.; если же в ресторане, то в среднем 900-1500 руб. на человека. Жених обычно оплачивает и фото- и видеосъемку, а также подарки родственникам невесты до свадьбы.
Невеста должна обновить свой гардероб, это обходится минимум в 300 тыс. руб. (цена на шубу, которая в обязательном порядке должна быть куплена, составляет в среднем 80-120 тыс. руб.; минимальная стоимость одежды на все сезоны – около 70-150 тыс. руб., обуви – 30-40 тыс. руб., платья на второй день – 10-20 тыс.руб. и косметики – 20-30 тыс.).
Семья со средним заработком обычно тратит на золотые украшения как часть приданого невесты от 60 до 150 тыс.руб.
Сторона невесты покупает мебель – затраты начинаются от 80 тыс.руб. (обычно покупают мебель за 120-150 тыс.руб.). С собой невеста обязана брать и бытовую химию и технику.
Стоимость подарков родственникам жениха (костюмы мужчинам семьи жениха, постельные принадлежности и ковер для родителей, золотое кольцо для сестры жениха) доходит до 100 тыс. руб.
Остальные затраты связаны с платьем невесты (легче его арендовать, чем шить новое) и созданием образа невесты.
Сторона невесты обычно проводит торжество в собственном доме, в среднем на это уходит 80-120 тыс.руб.
Курбанова рассказала о свадебных расходах в Дагестане. «Большинство дает калым в размере 200-300 тыс. рублей. Семья со средним бюджетом может позволить 500 тыс. рублей. Торжество обходится дорого. Калым, подарки, покупка жилья (к этому готовятся заранее), банкетный зал с накрыванием столов и артистами обходятся минимум - 1 млн рублей».
Курбанова указала, что «многие из-за дороговизны свадеб проводят мавлиды, особенно многодетные семьи. Или играют совместную свадьбу, тогда как принято, чтобы в доме жениха и невесты были отдельные свадьбы». Она также отметила, что «многие семьи вынуждены брать в долг».
Дзлиева, рассказывая об осетинской свадьбе, отметила, что «экономическая проблема в Осетии стоит не так остро, как в остальных кавказских республиках. Каждый играет свадьбу согласно своим финансовым возможностям. Достаточно часто свадьбы играют дома, обходясь без лишних, нетрадиционных атрибутов». Нередко семьи договариваются об отмене подарков, обязательными остаются лишь приданое и подарки невесте в виде золотых украшений.
Детализируя свадебные расходы, Дзлиева уточнила, что «калыма в Осетии нет. Наряд невесты полностью оплачивает жених, в среднем это обходится в 80 -120 т.р. (национальный костюм взят в прокат, а остальная одежда не от французских кутюрье). Обязательно остается подарок матери невесты, в настоящее время золотое украшение. Подарки обоим шаферам (обычно рубашки) и парню, снимающему фату. Также обязателен подарок старшему фамилии, с обеих сторон. Непременно с обоих сторон привозят большой торт - гуыдын, а также обрядовые пироги и напитки. Приданое невесты чаще всего состоит из мебели и текстиля в спальню, посуды и личных вещей невесты. Никаких обязательных атрибутов, таких, как шуба для невесты, полностью обновленный гардероб, техника, квартира, нет. Фото- и видео съемку, оформление торжества оплачивают сами семьи».
Про разрезание торта, танец жениха и невесты и о том, куда делось свадебное скрывание жениха…
Участники дискуссии обратили внимание на новшества, появившиеся в последние 5-7 лет. Все участники отметили сокращение сроков обрядов свадебного цикла с одного года до 5-7 дней.
Курбанова подчеркнула, что в Дагестане появились «два букета невесты, один для себя, другой - кидать в зал, выстраивание цветочных рядов при встрече жениха и невесты, современные платья, выступления на заказ - от певцов и музыкантов до различных исполнителей танцев, медленный танец жениха и невесты и т.д».
Чич обратила внимание участников, что именно новшества обходятся семье дорого. «Торты, букеты невесты, приглашенные певцы и танцоры, видео и фотосъемка. Без этого, или не в таких масштабах, все было бы в разы дешевле», - сказала она.
В целом участники дискуссии отнеслись неодобрительно к появлению новшеств. «Нелепо смотрится совместный танец жениха и невесты, особенно если девушка в традиционном костюме», - сказала Дзлиева.
«Именно эта «традиция» выглядит карикатурно на наших свадьбах. Я понимаю, что надо идти в ногу со временем, но и традиции не забывать. Но некоторые новшества не для нас», - поддержала ее Бадова.
С этим согласилась и Цеева: «Полностью диссонирует с адыгскими традициями ставший уже практически обязательный танец жениха и невесты. Хотя это романтично и иногда даже красиво, но это не про адыгские свадебные ритуалы. Нелепо выглядят невесты, пытающиеся изображать танцевальный рисунок, путаясь в громоздком платье на кринолине»
«Редко, но все же встречаются случаи отказа от традиционного женского свадебного костюма, который, помимо прочего, является одним из маркеров традиции. Особо распространено совместное разрезание торта, а также танец жениха и невесты. Все эти новации полностью противоречат нормам этикета в осетинской традиционной свадьбе, что помимо прочего нивелирует семантическую нагрузку данного обряда», – рассказала о новшествах осетинской свадьбы Дзлиева.
Псеунова, говоря о свадебных инновациях, отметила роль социальных сетей: «Определенные крайности возникают из-за переизбытка информации и из-за того, что молодежь получила свободу в выборе формата мероприятий. Буквально за последние два-три года появились новые ритуалы благодаря социальным сетям. Хоровод вокруг невесты пришел в Адыгею из кабардинского инстаграма. Молодежи это нравится, они считают это престижным обрядом, который, возможно, в отличие от разрезания торта, и приживется на долгие годы».
Дзлиева, рассказывая о современной осетинской свадьбе, подчеркнула, что в последнее десятилетие обряд переосмысливается и превращается в шоу. Обязателен «свадебный ансамбль» с электроакустической аппаратурой. Исполняется не только осетинский и общекавказский репертуар, но включаются записи зарубежной или российской эстрады. Иногда происходит полный отказ от ансамбля и приглашается диджей. Дзлиева отметила и приглашение танцевальных коллективов, «участие которых окончательно превращает свадьбу в театральное шоу».
С этим тезисом не согласилась Бадова. По ее мнению, музыка должна быть разнообразна, одна национальная музыка людям наскучит. «Не вижу ничего плохого в том, чтобы приглашать интересных исполнителей. Что касается того, что жених и невеста сидят рядом, тоже не вижу в этом ничего плохого, если они скромно вместе сидят, без совместных танцев или отдельных «па» невесты. Раздражает больше всего, когда две взрослые женщины начинают вместе танцевать национальные танцы. Это хуже всех цветов, разрезания букетов и прочего, вместе взятого».
Дзлиева отметила, что гражданская регистрация брака, которая нередко происходит в день свадьбы, есть нарушение традиционных этикетных норм, поскольку влечет невозможность сохранения обряда скрывания жениха. «Жених не только находится на виду у гостей, но и рядом с невестой, что противоречит нормам традиционного осетинского этикета».
Дзлиева отметила, что ритуальные и приуроченные песни на свадьбе стали редкостью. «В прошлом и со стороны невесты, и со стороны жениха были специально приглашенные люди, славившиеся умением красиво петь. Традиция преемственной передачи навыков ритуального пения полностью утрачивается, ей взамен появляется традиция современного национально-эстрадного жанра».
Самая большая проблема - утрата смыслов
Чич: «Свадебные обряды – своеобразный код, в котором зашифрованы системные связи и отношения. Традиционные свадебные ритуалы – это попытка сконструировать упорядоченный, понятный человеку мир, который противостоит хаосу. Сегодня происходит профанация культурных традиций. Ритуалы исполняются ради исполнения ритуала, без понимания, для чего это и зачем это нужно».
Дзлиева: «Самая большая проблема в современной осетинской свадебной обрядности - утрата смыслов. Важно понимать, что главная функция свадебного ритуала не развлекать, а создавать благоприятный энергетический фон необходимый для обретения нового статуса брачующихся, статуса мужа и жены».
Абаева: «Процессы деритуализации и десакрализации в век глобализации обусловили остроту и актуальность сохранения архаичной формы традиционной обрядности. Многие этносы в стремлении к прогрессу постепенно утрачивали свою самобытность. Лишь в конце XX – начале XXI вв., стремясь к самопознанию, они стали уделять повышенное внимание изучению традиционной культуры. Хочется верить, что традиционный свадебный обряд возродится вместе с пониманием теми, кто его проводит, его смыслов».
Крадут ли невест на современном Кавказе?
Отвечая на вопрос наших читателей, участники дискуссии высказали свое мнение о похищении невест в регионах Северного Кавказа.
«В Ингушетии эта традиция изжита. Несколько лет назад старейшинами был принят ваад, запрещающий умыкание невест и устанавливающий штраф за это в размере 200 тыс.руб. для жениха и по 100 тыс.руб. для друзей, помогавшим ему. На отказ от этой "традиции" также повлияло усиление религии» (Саутиева).
«Кража бывает, когда кто-то из родственников умер, а свадьбу играть моветон, или опять же пресловутые экономические причины» (Курбанова).
«К похищению невесты отношусь крайне отрицательно, поскольку этот акт адыги в прошлом расценивали как оскорбление рода девушки и нарушение установленных правил свадебного сговора между сторонами жениха и невесты. Похититель шел на кражу невесты, зная, что он и его сообщники могли расстаться с жизнью, если их догонят. В ХХ в. взгляды на похищение изменились на противоположные, и многие адыги убеждены, что похищение - это единственно верный и достойный способ жениться. В Адыгее похищение не отменяет ни свадьбу, ни другие обряды, и экономической выгоды не имеет, а может увеличить расходы. Реальных поводов к краже невест у нас практически нет, кроме неумения себя вести в ситуации увоза невесты из родительского дома» (Цеева).
«В Осетии, к сожалению, это модная тенденция. Брак умыканием - это проявление неуважения к старшим. Но в современной ситуации люди, прибегшие к браку умыканием, обосновывают свои действия нежеланием или неимением возможности играть пышную свадьбу (брак умыканием в Осетии не предполагает в дальнейшем свадебного торжества)» (Дзлиева).
«Если родители девушки против, а ты ее похищаешь, значит, они считают тебя недостойным её. Если она против, а её похищаешь, значит, ты вдвойне недостоин её. Если экономические проблемы, и ты похищаешь её, значит ты ещё не готов к созданию семьи» (Чич).
Влияние ислама на современный свадебный ритуал. Что такое свадьбы-мавлиды?
Дзлиева: «На свадьбе мусульманской семьи на столах не будет алкоголя, а невеста может надеть традиционный мусульманский платок, закрывающий голову и шею. Мусульманская свадьба в Осетии, тем не менее, предполагает наличие и традиционных элементов: снятие фаты, угощение смесью меда и масла старших женщин и т.д. Обращение к различным видам религиозных свадеб в Осетии непопулярно. Если они и осуществляются, то в незначительном количестве».
«Молодые мусульмане через скромные свадьбы-мавлиды выражают свой социальный протест, считая, что традиционные пышные свадьбы ввергают людей в исраф - грех расточительства. Но такие свадьбы еще не приобрели в Адыгее широкой популярности даже в религиозных семьях, поскольку родители и старшие родственники сопротивляются таким новшествам, даже если они разделяют религиозные убеждения своих детей», - рассказала Цеева о свадьбах-мавлидах в Адыгее.
Курбанова, рассказывая о ситуации в Дагестане, добавила, что «мавлиды проводят не только по экономическим соображениям, но и по религиозным. На мавлиде невеста в платке, спиртного и музыки нет, только религиозные песнопения (нашиды). Нередко между детьми и родителями возникает спор. Тогда мудрые дети идут на уступки родителям, проводят обычную свадьбу, понимая, что портить отношения с родителями бессмысленно. А бывают такие случаи, когда дети и родители не могут прийти к пониманию». Она рассказала о случае, когда семьи играли свадьбу, но жених и невеста на нее не явились. В этот день жених просто приехал за невестой и увез к себе, а не в зал торжеств.
Курбанова подчеркнула, что мавлиды устраивают «в основном многодетные семьи, где сыграть всем свадьбы родители не могут позволить. В основном мавлиды проводят аварцы и даргинцы».
Гаджиев также рассказал о ситуации в Дагестане: «Менее, чем за 1 миллион, уже не сыграть достойную свадьбу, а 1 миллион есть не у всех, и было бы полезнее его дать молодой семье как стартовый капитал. К тому же, певцы взвинчивают прайс до 300-500 тысяч. Ответом стал пуританский минимализм исламских свадеб (в народе условно именуемые "мавлидами"). Но здесь вновь возникает проблема поколений - "отцов и детей". Компромисом становятся свадьбы с музыкой, но без алкоголя, или с алкоголем, но с непьющим сектором".
Саутиева: «Влияние ислама на все ритуалы, связанные с проведением свадеб, в Ингушетии возросло.
Во-первых, это заметно по одежде невесты. Длинное платье, которое оставляет открытым только кисти рук, сохраняется. Если раньше голову покрывали шапкой и фатой, то сейчас обязательным является белый платок, покрывающий голову и закрывающий шею.
Во-вторых, идёт полный отказ от алкоголя. Это приводит даже к конфликтам младшего поколения со старшим.
В-третьих, некоторые отходят от обрядов, связанных с выводом невесты родственником жениха (были случаи, когда девушку выводила родственница жениха) и с процедурой развязывания языка (жених предупреждает родственников и друзей, что он не желает, чтобы с невестой разговаривали мужчины).
Молодые люди, которым приходится годами копить деньги на свадьбу, видят в мавлиде также здоровую альтернативу. Но проблема обычно заключается в том, что многие не соглашаются на проведение таких свадеб. Знаю один тейп, который принципиально стоит на позиции проведения свадеб в таком варианте (они даже калым не дают больше 40 тыс.руб., так как не хотят нарушать ваад)».
Свадебный переполох: есть ли шанс для пересмотра свадебных практик?
Чич: «Если отказаться от всех этих «условностей» и просто весело поплясать на собственной свадьбе или на свадьбе своих детей, оставив какой-нибудь «национальный» элемент для экзотики, то получается довольно неоднозначное зрелище. «Здесь как раз и нарушается одна из базовых ценностей кавказского (в данном случае – адыгского) этикета – чувство меры и культуры стыда».
Цеева: «Было бы разумно и практично средства, потраченные на свадьбу и обряды свадебного цикла, отдать на обустройство молодой семьи, на покупку жилья для молодоженов. Однако желание следовать сложившимся традициям перевешивает все рациональные расчеты. Наблюдается тенденция оптимизации свадебных расходов, когда семьи накануне свадьбы договариваются об отказе от дорогих подарков друг другу, минимизируют количество взаимных визитов и обрядов.
В связи с переменами в общественном сознании и кризисными явлениями в социально-экономической сфере пересмотр свадебных практик неизбежен. Со временем свадьбы будут все более являться отражением социального расслоения общества и его идеологической и мировоззренческой неоднородности.
По этой же причине регламентация свадебной обрядности, на мой взгляд, невозможна. Она будет определяться и финансовыми возможностями отдельно взятой семьи, и степенью осознанности, консерватизма или, наоборот, гибкости мышления ее дееспособных представителей».
Жемухов: «Возможно изменение свадьбы в сторону ее демократизации и удешевления при условиях: во-первых, психологически люди должны смириться с окончательным социальным расслоением; во-вторых, должны исчезнуть страхи, связанные с реформированием адыгэ хабзэ, и возникнуть действующие механизмы самоуправления. Наконец, из сферы родовой, общинной, свадьба перейдет в иные социальные срезы: религиозные, профессиональные».
Булатов: «Деньги, которые могли бы помочь молодоженам в первое время, при обустройстве своего жилья, покупку мебели и т.д., фактически выбрасываются на ветер. Автомобили представительского класса, дорогущая фотовидеостемка, аренда ресторана, фейерверки превращают свадьбу в очень затратное мероприятие. При этом из адыгских свадеб уходит теплота и камерность. Мы их делаем для людей, но не для себя. Самое печальное, что пышность свадьбы не является гарантией прочности брака».
Курбанова: «Молодежь уже сама рационализируется, не все хотят видеть на своей свадьбе толпы незнакомых им людей. Кто-то считает, что это личное торжество. Уже прослеживается тенденция играть небольшие свадьбы и на оставшиеся деньги планировать путешествие. Кто-то покупает квартиру вместо больших калымов. При отсутствии возможностей можно деньги использовать в качестве стартового капитала».
Псеунова: «Молодежь стала более практичной. Они нацелены на то, чтобы самим зарабатывать. Дорогой машине они предпочитают дешевую квартиру. Бесполезным статусным тратам предпочтут вложения в себя, то есть в развитие своих навыков, умений, либо дополнительное образование».
Дзлиева: «Одной из важнейших задач является именно популяризация традиционной обрядности, с непременным объяснением смысловой нагрузки. Это может иметь положительный эффект в обществе, в котором свадьба перестает быть обрядом, а превращается в шоу, главное в котором удивить дороговизной и отличиться перед гостями.
Одним из действенных методов подачи информации являются мультимедиа проекты на основе научных исследований и архивных материалов. Такие проекты доступны молодежи, их легко внедрить в школьную программу, а также сделать общедоступными в сети интернет.
Безусловно, свадебное торжество – это личное пространство каждой семьи, и только им решать, как его организовать. В наших силах лишь донести информацию, для того, чтобы, понимая смыслы, люди могли делать осознанный выбор».
Саутиева: «В Ингушетии в прошлом году муфтият и совет алимов выпустили рекомендацию по урегулированию вопросов, связанных с бракосочетанием. В том числе и по вопросам затрат на свадебные процессы. В ней содержится призыв проводить свадьбы дома, чтобы не нарушать адаты ингушей, когда молодые и пожилые сидят за одним столом в ресторане. Многие молодые люди и девушки были согласны придерживаться этой рекомендации. Хотя, наверное, это дело каждой семьи. Проблема затрат на свадьбы связана со старшим поколением. Они не понимают, что эти деньги можно потратить на действительно полезные вещи для молодожёнов».
Псеунова: «Чтобы модным стало именно традиционное ведение свадебного обряда, это нужно популяризировать. Молодежь сейчас с удовольствием и достаточно профессионально занимается танцами и прекрасно танцует на свадьбах. Если показывать и "раскручивать" красивые традиционные национальные ритуалы, они со временем заменят то, что пытается прижиться сейчас. Те же торты, букеты, гардеробы напоказ и шубы с бриллиантами».
Участники дискуссии отметили, что, несмотря на то, что организация свадьбы является личным делом каждой семьи, есть тенденция ее рационализации, сокращения свадебных расходов за счет отказа от взаимного одаривания сторон жениха и невесты. Участники дискуссии также обозначили тенденцию, когда молодые люди стремятся рационально подходить к расходам на свадьбу, предпочитая дорогим подаркам и пышным торжествам покупку квартиры, однако при этом наблюдается межпоколенческий конфликт. В ходе дискуссии было предложено создавать и внедрять мультимедийные проекты, которые могли бы популяризировать традиционные сакральные смыслы того или иного свадебного ритуала, а также воспитывать и пропагандировать нормы свадебного этикета.
На фото- фрагмент карачаевской свадьбы..
