Адат, шариат и законодательство РФ на Северном Кавказе. Вместе или раздельно? одна тема и 2 сообщения

В целом, мусульмане России живут по законам светского государства, используя лишь некоторые элементы адата и шариата, укладывающиеся в рамки законности страны.

Местное общество пытается расширить области применения шариата (и адата) как дополнительных правовых систем, признавая их не в качестве альтернативы Российского государства, а в качестве дополнения. Вместе с тем полноценное признание в  обществе российского права не означает отказ от традиций и национальной идентичности. И, как в любом другом обществе, ингушское общество стремится сохранить неформальные институты, которые должны восполнять правовой вакуум.  

интересно, а где можно ознакомиться с практикой применения адатов и шариатских судов в постсоветской россии, чтобы были освещены конкретные примеры? неужели ни одной книжки или брошюрки не издано?

такое ощущение, что это параллельный почти подземный мир, который не хочет, извините за сленг, пачкаться о современное либерально-буржуазное понимание "справедливости". поэтому интересно было бы услышать мнение реально мусульман, как они вообще концептуально смотрят на тему инкорпорирования шариата в обрезанном варианте в российскую юридическую систему? и вообще интересна ли им такая постановка вопроса?

Еще раз здравствуйте коллеги. Модератор дисскуссии напомнила мне о моих обязательтсвах в виде обещания участвовать в дискуссии. Но вынужден признаться что обсуждаемая здесь тема очень сложна для меня. Уже вторую неделю не могу дописать научную статью на эту тему. 

Если вас это удовлетворит, то выставлю часть черновой рукописи будущей (ИншАлла) статьи. Заранее извините меня за научность и объем. 

Полиюридизм. Действие в отношении одних и тех же отношения разных контрольных и регуляторовназывают полиюридизмом, который выделяют двух видов  - слабый и сильный. Константин Казеин приводит пример сильного полиюридизма — шариатские суды при тех арабских режимах, которые ввели светскую судебную систему (в частности, при правлении Хосни Мубарака в Египте). Слабый полиюридизм — это сосуществование различных правовых систем в одном обществе, утвержденное государством. Примером слабого полиюридизма можно считать систему так называемого военно-народного управления, действовавшую в некоторых частях Северного Кавказа во второй половине XIX — начале XX века. [ 15,  c.180  ] 

На наш взгляд, существуют четыре причины полиюридизма. Первая, лежит в уровне информации. Человек не может применять регулятор если он не знает о его нормах. Эта ситуация может возникнуть, когда нормы регулятора меняются быстрее чем информация доходит до членов общества. «А обычай белого человека не всегда один и тот же, и потому индейцу его не понять. Индеец не может знать, как поступит белый.» - говорит герой Джека Лондона в рассказе «Обычай белого человека». [   c.252 ]

Вторая, причина в том, что человеку становится не выгодно следовать определенным государственным правилам. Специалист по мусульманскому праву профессор Высшей школы экономики Л.Р. Сюкияйнен отмечает, что «Сегодня шариатские предписания используются даже для решения вопросов, которые в принципе подпадают под действие закона. Однако в силу ряда причин законодательство сознательно игнорируется либо государственные институты, призванные его применять, оказываются неэффективными или просто устраняются от осуществления своих функций». [   сукиянине  ] . 

Третья причина, на наш взгляд, лежит в области юридических фикций и презумпций. Например, согласно части 2 статьи 4 Конституции РФ «Конституция Российской Федерации и федеральные законы имеют верховенство на всей территории Российской Федерации.» [Консультант ] Эти нормы могут расходиться с реальностью, если на местах нет граждан, которые знакомы с этими нормами и нет органов обеспечивающих реализацию данной нормы. 

Четвертая причина в наличии групп людей использующих собственные регуляторы и систему контроля за их исполнением (обычай, религиозные нормы) Например, республики Северного Кавказа.

Сторонники иерархии государства и права, объясняя полиюридизм слабостью государственной власти, чаще всего подразумевают аппарат насилия и реже - неразвитость юридической техники и пропаганды.   На наш взгляд государственный аппарат насилия, юридическая техника, правовая пропаганда и просвещение - это всего лишь инструменты противодействия одной юрисдикции против другой. Если идет борьба группы людей с другой группой в форме физического уничтожения, то это не противодействие регуляторов. А если целью применения силы и пропаганды является захват и охрана территории с проживающими там людьми использующими свои собственные регуляторы и системы контроля за их исполнением, то это уже противодействие юрисдикций. 

А.М. Васильев в своей работе «Пуритане ислама? Ваххабизм и первое государство саудидов в Аравии (1744/45-1818)» показал противодействие ваххабизма и обычного права бедуинов при построении государства. [ 16] «Во все важнейшие оазисы, города и племена из Дерийи посылались судьи (кади), богословы и имамы, занимавшие главные духовные должности. Их задачей было проводить идеологическую обработку населения, искоренять приверженцев других воззрений, силой навязывать свои принципы, возбуждать военный энтузиазм и преданность Дерийе». [16, с.196] «Ваххабитская судебная система вступила в острый конфликт с обычным правом бедуинов. Есть основания предполагать, что победа была за обычным правом» [16, с.197] 

Конкуренция юрисдикции. При свободе внутреннего выбора регулятора и наличия разных органов контролирующих исполнение регулятора или разрешающих конфликты на основе регулятора возникает ситуация конкуренции юрисдикций. Понятие «конкуренция юрисдикции» используется в теории права только как конкуренцию органов власти, чаще всего между разными государствами.  А.М. Лиман указывает, что «стремясь привлечь мо􏰀бильные факторы производства, государ􏰀ства вступают в конкурентную борьбу, адаптируя экономическую политику к потребностям частных структур; это яв􏰀ление принято называть конкуренцией юрисдикций (interjurisdictional competi􏰀tion).»  [18, с.24] 

Однако, конкуренция юрисдикций наблюдается не только между государствами, но и внутри государства, между территориями и субъектами. Ричард Познер, американский судья и экономист «Чикагской школы» один из основателей экономического анализа права в одноименном двухтомном труде пишет: «штаты конкурируют в привлечении корпораций путем создания уставов корпораций, которые обеспечивают неадекват­но высокую защиту кредиторам или некоторым акционерам, и что Делавэр — штат, где зарегистрирована почти половина компаний, вхо­дящих в список Нью-Йоркской фондовой биржи, — выиграл конку­ренцию благодаря удивительной мягкости своего корпоративного за­конодательства» [   ]

В работе «Аналитическая справка юриста о правовой ситуации в Дагестане» в 2010 году автором было предложено использование понятия «конкуренция» для описания столкновения норм государственного закона, шариата и адатов на территории Дагестана. [18] Но термин «конкуренция юрисдикций» не был обоснован с научной точки зрения и в указанной работе не применялся институциональный метод анализами. Термин появился в результате отказа от применения вертикальной шкалы регуляторов, мораль, обычай, адат, религия. Конкуренция юрисдикций предлагался как метод государственной политики. 

Как описательный инструмент  термин «конкуренция юрисдикций» был использован Стародубровской И.В. в работе «Истоки конфликтов на Северном Кавказе» (2013г.): «Этнографы в основном используют другие термины други для характеристики данной ситуации  -  правовой плюрализм или полиюридизм - обосновывая наличие подобного явления на Кавказе в течение длительного времени, по крайней мере с момента завоевания Кавказа Россией.  Тем не менее представляется, что термин «конкуренция юрисдикций» в данном случае лучше характеризует характер взаимоотношений между разными правовыми системами.» [19 c.58] Автор включил «конкуренцию юрисдикций» в описание условий в которых протекают конфликты на Северном Кавказе. [ 19 с.70]

Денис Соколов высказывается против термина «конкуренции юрисдикции»: «Распространенное, даже модное, в отечест􏰀венной литературе понятие «конкуренции юрисдикций» (имеется в виду обычай, законы шариата и законы госуда􏰀рства), применяемое для описания функционирования, например, института собственности, пора заменить тща􏰀тельным исследованием комплексов формальных и не􏰀 формальных институтов, а также инструментов их enforce􏰀ment, используемых индивидуальными и коллективными субъектами в борьбе за ресурсы и статусы. А «конкурен􏰀цию юрисдикций» понимать как практическую категорию адвокатуры и судебной практики, а не теоретическую кате􏰀горию институционального анализа.» [ c.3 ]

Это замечание верно в той части, что конкуренция юрисдикции смешивается с системой регулятора (адат, шариат, закон государства). Но по выше приведенным в нашей работе доводам и ссылкам на работы институционалистов трудно согласиться с тем, что «конкуренция юрисдикций» это только практическая категория адвокатуры и судебной практики. 

Д.Соколов не только соглашается с тем, что на Северном Кавказе и в частности в Дагестане существует возможность выбора обращения «к правосудию шариатского и обычного права», но и приводит доводы о социальной значимости такого явления: «Сохранившиеся семейно􏰀родовые се􏰀ти, практика использования для обеспече􏰀ния равного доступа членов сообществ к правосудию шариатского и обычного права компенсируют институциональные лакуны. … Социальный же порядок «пост􏰀 колхозного» равнинного села, оказавшегося вне поля классификационной работы госуда􏰀рства, лишенный открытого доступа к госуда􏰀рственной судебной системе и не сохранив􏰀ший собственных институтов регулирования насилия, оказывается куда менее стабиль􏰀ным.» [ Соколов май 2013  c.8 ] 

Обращает внимание, что доводы Д.Соколова справедливо демонстрирует проблемы инструментов описания, из-за которых в нашей работе пришлось менять термины принятые в институциональной экономике. Например, использование Д.Соколовым понятие «правосудие» к органам разрешающим споры по нормам шариата или адатов с точки зрения Конституции РФ неприемлемо, т.к. согласно части 1 статьи 18 «Правосудие в Российской Федерации осуществляется только судом.». 

Та же проблема касается использования термина «право» к таким регуляторам как шариат или обычай. Как сказано было выше, «право» используется чаще как совокупность норм власти. Например, в пункте 2 статьи 2  проекта ФЗ «О нормативных актах в Российской Федерации»разработанным Министерством юстиции РФуказано «Правотворчество – официальная деятельность государственных органов по разработке и принятию нормативных правовых актов». [  Консультант  ссылка на сайт правительства  ]  При этом председатель Конституционного Суда РФ Валерий Зорькин так высказывается о шариате: «нельзя, например, констатируя расхождение законов шариата с философией права Канта и Гегеля, утверждать на основе этой констатации, что шариат - это патология. Это не патология, уважаемые коллеги! Это другая норма. … там, где на общегосударственном уровне, на уровне единой для всего народа религиозно-культурной нормы наличествует то, что созвучно шариату - там шариат нормален … Каково общество, таково и право.». [  ] Следовательно, В. Зорькин считает, что шариат это право, если на «общегосударственном уровне» «наличиствует норма». В статье 1 Конституции Республики Дагестан установлено, что «Республика Дагестан - Дагестан есть единое демократическое правовое государство в составе Российской Федерации…».

Чтобы уйти от этой терминологической путаницы и не вдаваться в сложнейшие научные споры о классификации правил, мы в нашей работе отказались от дискриминационного подхода, взяв в основу институциональный подход с главным признаком, обозначенным Э.Остром как «работающий институт». Но при этом заменили многосоставной термин «институт» на термин «регулятор». В результате получили универсальный инструмент, который может быть применен на будущее к новым видам регуляторов. Например, уже в 2015 году для анализа вероятности социально-экономического кризиса на Северном Кавказе  Денис Соколов применяет арабский термин «низам» - порядок и указывает, что «Региональные элиты и федеральная бюрократия функционирует не по закону, а по «низам». Он везде разный — в Губдене в Дагестане и в Верхней Балкарии в КБР, в системе здравоохранения Российской Федерации, в «Единой России», в ОНФ, во всех региональных элитах.» [ Когда случится «идеальный шторм»: попытка прогнозирования ]

О полезности конкуренции юрисдикций. После получения представления о феномене «конкуренции юрисдикций» возникает ряд вопросов: конкуренция юрисдикций ускоряет или замедляет экономический оборот, делая его запутанным и неудобным? Не лучше ли подавлять все юрисдикции и создать одну, обеспечив «единство правового поля»? 

Эрнандо дэ Сото в своей книге «Загадка капитала. Почему капитализм торжествует на Западе и терпит поражение во всем остальном мире» подводит читателя к мысли, что мы забыли источник богатства Западного мира.  «Сфера отношений собственности — это и есть то самое пространство, в котором мы определяем и используем активы, составляем из них всевозможные комбинации и устанавливаем связи с другими активами. В этом пространстве и возникает капитал» [ 21 с.53]

Но как и кем эти «комбинации» подбирались, кто был селекционером?  Ответ на этот вопрос есть у Г. Дж. Бермана: «Двойственность церковной и светской юрисдикции и множественность светских юрисдикций создавали острое соперничество, из которого вышло не только правление законом (rule by law), но и господство права (rule of law). В своих притязаниях каждая юрисдикция встречала препятствия со стороны других юрисдикций. Думаю, что это основная черта западной традиции права, черта, которая в той или иной форме сохранялась на протяжении восьмисот лет. Она являлась источником развития права и источником свободы.» [13 c.10]

Конкуренция юрисдикций проходит по экономическим законам, предлагая наиболее удобные для пользователей инструменты, с «отмиранием» неэффективных. 

Ричард Познер во втором томе «Экономический анализ права» показал как влияет изменение правил распределения издержек судебного разбирательства на нагрузку судов и аллокацию ресурсов в пользу досудебных переговоров. «Сторона оптимизирует свои расходы на судебное разбирательство, если их уровень не превышает точки, в которой затраченный доллар увеличивает ожидаемую ценность судебного разбирательства для данной стороны (за счет увеличения вероятности выигрыша) на один доллар.» [   с.760 ]; «вследствие сокращения издержек судебного разбирательства без сокращения издержек договорного урегулирования «раздвоенная» процедура, скорее всего, увеличит число судебных разбирательств как за счет сокращения количества договорных урегулирований, так и в результате повышения выгодности некоторых разбирательств, кото­рые были бы невыгодными при более высоких судебных издержках.» [  т.2 с.762]

Сергей Минкин, начальник управления судебной защиты правового департамента Сбербанка в интервью изданию «Коммерсант»: «с юрлицами у нас примерно 30% споров разбирается третейскими судами … в ситуации сложных экономических условий госсуды зачастую просто не справляются с возросшей нагрузкой по хозяйственным спорам. Обращение в третейский суд позволяет сократить время и снизить материальные затраты…» [  25 ]

Мы получили комментарий от Ахмета Ярлыкапова: 

«Думаю, что установившаяся уникальная ситуация полиюридизма на Северном Кавказе имеет сложные корни. С одной стороны, это те нормы, которые исторически присутствовали в регионе, даже в советские годы. С другой стороны, есть территории, где некоторые нормы адата и шариата восстанавливаются в силу того, что соседние джамааты прибегают к ним в специфических случаях. В частности, часто такое случается, когда урегулируются проблемы, связанные с ситуациями, когда возникает кровная месть.

В частности, в Дагестане расширились области, где эти нормы применяются. С третьей стороны, часто жители региона пытаются применять шариатские нормы там, где не работает светское право. Это касается случаев, когда представители дагестанских джамаатов пытались решать на основе своего понимания шариата решать земельные конфликты там, где они возникали в ситуации правового вакуума. Это касается, например, земель отгонного животноводства, правовой статус которых оставался странным с точки зрения светского права, и оно просто не позволяло решать возникающие конфликты в существующем правовом поле.

Я считаю, что бороться с применением адата и шариата контрпродуктивно. Конечно же, правовая система Российской Федерации не позволяет инкорпорировать обычно-правовые и шариатские нормы. Но установившиеся реалии, когда отдельные нормы адата и шариата применяются в регионе, следует принять и понять. Например, для того, чтобы понимать, где есть провалы в правовом «покрытии», почему кавказцы в том или ином случае применяют нормы адата и шариата. В частности, это поможет совершенствовать государственную правовую систему и повышать ее авторитет».

Комментарий от Дениса Соколова:

«Если не будет независимого суда, если не будет доступности правосудия, то уже неважно, в какой юрисдикции оно находится, - ни одна не сможет решить вопрос.

Независимый суд – вполне формализуемый институт. Если мы начинаем говорить о независимом суде даже в Дагестане, то понятно, что там существуют мусульмане разных толков. Чтобы договориться о прозрачном независимом правосудии, которое было бы доступно всем (и без которого, кстати, невозможна ни защита частной собственности, ни бескровная земельная реформа), то придется договариваться о некоем общем пространстве правосудия, в котором все равны – салафиты, Ахлю-Сунна, все течения ислама, какие присутствуют, христиане, баптисты, люди, которые не относят себя к верующим. Для всех должно быть общее пространство.

Действующая система вообще внеправовая. То, что сегодня происходит, нельзя назвать судебной системой. Это некая клиринговая система, которая обеспечивает договоренности игроков за деньги или политическую лояльность. Ее решения никогда не бывают предсказуемыми для простого игрока.

Мне надоело, что все спорят, что лучше: адаты, шариат, ментовское право или понятия. Все плохо, пока не работает судебная система. Пока суда нет, принцип верховенства права на территории республик не соблюдается в принципе. Та юрисдикция, которая предложит наиболее доступное правосудие, та и победит. Но мне кажется, это должна быть общая прозрачная площадка. Нужна такая конвенция, что правосудие должно быть доступно для всех независимо от конфессии и прочего, от того, серый ты или зеленый. Если такой площадки нет – не о чем вообще разговаривать. Если такая площадка создается, то это уже дело техники, как вводить разные юрисдикции в это поле – через третейское правосудие, через медиацию. Масса технологий есть, которые позволяют, не разрывая правовое поле, учитывать интересы разных сообществ».

radiowerewolf

интересно, а где можно ознакомиться с практикой применения адатов и шариатских судов в постсоветской россии, чтобы были освещены конкретные примеры? неужели ни одной книжки или брошюрки не издано?

такое ощущение, что это параллельный почти подземный мир, который не хочет, извините за сленг, пачкаться о современное либерально-буржуазное понимание "справедливости". поэтому интересно было бы услышать мнение реально мусульман, как они вообще концептуально смотрят на тему инкорпорирования шариата в обрезанном варианте в российскую юридическую систему? и вообще интересна ли им такая постановка вопроса?

Я Вам могу порекомендовать статьи К.И. Казенина на эту тему, монографии Мисрокова. Частично тема затрагивалась в публикациях Ирины Бабич, Владимира Бобровникова, Ахмета Ярлыкапова.

Согласен, что существующая правовая система не допускает возможностьи инкорпорирования такого регулирования. но эта проблема свясанна не только с нормами мусульманского права. Проблема в чрезмерной централизации полномочий практически по всем  вопросам ведения, что мало согласуется с самим принципом федерализма. Давно назрела пора увеличения объема вопросов ведения субъектов РФ, соответственно уменьшая объем вопросов ведения Центра. Уже двадцать лет в России утверждали, что система исламского банкинга не совместима с ее законодательством. Однако, последния события показали, что не так уж и не совместима и вполне может быть внедрена, чем сейчас и занимются в Госдуме и правительстве РФ.

Наима Нефляшева

И у меня вопрос к Аврааму Шмулевичу - как в Израиле рашается проблема духовного суда - для евреев и для мусульман ведь бам действуют разные системы прва?

Во-первых, я хочу сразу сказать, что не считаю, что опыт Израиля может быть использован в современной РФ - лишком разные политические системы и слишком разные правовые основания, на которых строятся эти государства.

Та, так сказать. философия права, которая лежит в основе правовой системы государства а Израиль состоит в том, что государство есть инструмент решения проблем граждан. что не гражданин существует для государства. а государство для гражданина. поэтому если граждане хотят жить так-то и так-то - то дело государства обеспечить такой образ жизни. идея. что государство имеет право что-то навязывать. определять. как граждане должны жить и думать - просто непонятна большинству граждан Еврейского государства

Поэтому, например. вопрос о хиджабе в Израиле попросту невозможен. каждый имеет право надеть на голову то. что он хочет, будь то хиджаб, кипа или мотоциклетный шлем.

В хиджбах ходят на госслужбу, в университеты и вообще всюду.

Конечно, существует и единая правовая норма, но она принята Кнессетом на основе демократического избирательного процесса.

Считается. что эта норма должна там, где это не угрожает интересам других граждан, учитывать пожелания всех групп населения.в том числе и этнических и религиозных меньшинств.

На территории Земли Израиля арабы живут на протяжении 1300 лет. и все это время . кроме 30-ти лет британского колониального правления, шариатские суды были единственным законными судами, и все жители были обязаны им подчиняться

Поэтому израильское право считает, что для традиционно мусульманских нацменьшинств (арабы и черкесы) вопросы правового статуса, семейного права и т.п. должны находиться в компетенции шариатских судов.

То есть, в Израиле существует правовая преемственность между шариатскими судами, которые являются частью государственной судебной системы Еврейского государства, и судами Османской империи, где шариат был государсвенным законом. 

Так, в основе законодательства, которым шариатские суды руководствуются по отношению к мусульманским семьям, лежит Оттоманской Империи о семье от 1917 года, который применяется в Израиле.

Указом о правилах власти и судопроизводства государство Израиль признало шариатские суды, их полномочия и законную силу принимаемых ими судебных решений. Также в Израиле был принят Закон о кади касательно назначений кади, признавший полномочия кади, заседавших в шариатских судах до основания государства Израиль.

Квалификационные данные судей, порядок их назначения, время пребывания в должности, жалованье и вознаграждения регулируются   для мусульманского суда   Законом о кади от 1961 г. Постановления этих законов, с соответствующими необходимыми изменениями, аналогичны постановлениям о судьях в сводной редакции Основного закона о судебной системе и Закону о судьях от 1984 г. 

В Израиле шариатские суды действуют на основе ханифитского мазхаба.

Шариатские  судьи имеют те же права, получают ту же зарплату, как и светские судьи государственных судов. Судьям религиозного суда гарантирована независимость при исполнении судебных полномочий.

Шариатский суд является религиозным судом, рассматривающим вопросы личного статуса мусульман в Израиле. В исключительную юрисдикцию шариатского суда входят вопросы брака и развода, В исключительную юрисдикцию этого суда также входят вопросы создания и управления фондами, учрежденными согласно религиозному праву. 

То есть, эти  вопросы арабы Израиля в обязательном порядке должны решать в шариатских судах.

Параллельная юрисдикция религиозного и светского государственного суда  включает такие вопросы, как содержание детей, алименты, опекунство, усыновление, раздел имущества супругов, наследство. Параллельной юрисдикцией в этих вопросах наделён также суд по семейным делам. Кроме того, в компетенцию суда по семейным делам входит расторжение брака между супругами в случаях, не попадающих под юрисдикцию религиозного суда (например, когда супруги исповедуют разную веру)

Параллельная юрисдикция означает, что граждане могут по своему желанию выбирать между шариатским и светским судом.

По желанию обеих сторон шариатские суды могут рассматривать и имущественные тяжбы. И их решене обязательно.

В общем,в компетенцию,обязательную или параллельную, шариатски хсудов входит:

• вопросы брака − подтверждение брака, получение разрешения на брак, утверждение брака, выкуп невесты и приданое;

• вопросы развода − подтверждение развода, арбитраж, разрыв супружеских отношений и отмена брака;

• алименты − на жену, сына, отца и деда. Опекунство и дееспособность;

• опека над детьми − распорядок свиданий и приём ребёнка у себя;

• законность родства с несовершеннолетними − установление отцовства;

• управление имуществом лиц, пропавших без вести, и недееспособных лиц;

• повиновение − достижение согласия в семье;

• вакуф − посвящение имущества;

• предотвращение насилия в семье − Закон о предотвращении насилия в семье, принятый в 1991 году;

• переход в ислам из другой религии − Указ о религиозной общине (переход из одной религии в другую);

• финансовые отношения между супругами − Закон о финансовых отношениях между супругами, который был принят в 1973 году;

• наследство − Закон о наследовании, который был принят в 1965 году.

 Шариатский суд состоит из двух инстанций: к первой относится окружной шариатский суд, ко второй — Шариатский апелляционный суд. В компетенцию Шариатского апелляционного суда входит рассмотрение апелляций на решения окружного шариатского суда.   Шариатский апелляционный суд находится в Иерусалиме,  в  Израиле действуют 8 окружных шариатских судов, которые расположены в  основных центрах, где компактно проживают арабы . Судья шариатского суда называется «кади». Порядок назначения кадиев и окончания срока их полномочий устанавливается Законом о кадиях. Руководство шариатскими судами осуществляется Управлением шариатских судов. После провозглашения государства Израиль и до 2001 года Управление действовало в рамках министерства по делам религий, затем оно было переведено в ведомство министерства юстиции 

Верховный светский суд, называемый БАГАЦ, не является апелляционной инстанцией по отношению к религиозным судам и БАГАЦ вмешивается в решения шариатского суда лишь в немногих случаях.

В случае, если в тяжбе участвуют граждане разных конфессий, они могут выбрать суд по обоюдному согласию –  религиозный еврейский, шариатский,, религиозный христанский или светский. Если согласие не достигнуто – вопрос о подсудности решает председатель Верховного суда.  

поповоду компромисса:

- если адат или шариат это вымысел, то они не будут работать даеж при согласии государства

- если это не вымысел, то они будут работать даже без согласия государства.

Расул, но это же лирическое отступление) Я хотела бы спросить у вас - видите ли вы реальный алгоритм действий, чтобы как-то обеспечить легализацию полиюридизма на Кавказе? Или это невозможно и вообще не нужно? Вопрос ок всем также.