Стоит ли закрыть "Электроцинк"? одна тема и 2 сообщения

А когда это я сомневался, что для человеческого "мусора" не являются мусором "киссинджеры", деятельно желающие уничтожить Россию, а также их российские прихвостни, и наоборот - являются мусором те, кто как раз "киссинджеров" считает врагами?! Порадовал - теперь уже САМО-разоблачением! Продолжай!

Краски не хватило, чтобы добавить к списку Арбитражный суд, признавший вред завода и Конституцию, гарантирующую нам жизнь.  

http://region15.ru/news/main/2012/04/03/16-31/   

Да, Голомзик, а чего ты молчал, когда работу у народа отнимали сворачиванием советской промышленности и сельского хозяйства? В глаза смотри и отвечай - больше было работы у людей, пока к власти не пришли ещё Горбачёв, Ельцин, Путин и Медведев, или меньше? Если меньше, то нечего переживать - рабочие места в стране растут, как грибы после дождя, и какие рабочие места??!! Что ни предприятие, то образец экологичности!)))) Тебе бы пиарить на сей счёт Путина с его Медведевым, а ты наоборот ноешь себе под нос: "Не будет в природе другого рабочего места, кроме Электроцинка!". Читай "Северную Осетию", смотри ГТРК "Аланию", а там всё, как всегда - ништяк, за малым исключением "порой у нас местами встречаются ещё отдельные недостатки...".  И как тебе указала Оксана - чего там у тебя с подписями против главного врага Электроцинка - Арбитражного суда, утвердившего мировое соглашение о том, что завод гадит? Сколько тысяч подписей ты собрал?

Входящий в состав холдинга УГМК владикавказский металлургический завод «Электроцинк» в среднем инвестирует в модернизацию производства около миллиарда рублей в год. Однако, несмотря на то, что завод является крупнейшим налогоплательщиком Северной Осетии, общественность регулярно требует его закрыть под предлогом экологической небезопасности. Подобная неадекватность — серьёзный барьер для развития бизнеса в СКФО

В прошлогоднем рейтинге крупнейших компаний СКФО, составленном аналитическим центром «Эксперт ЮГ», «Электроцинк» занял 16-ю строчку с выручкой за 2010 год в 4,563 млрд рублей (по сравнению с 2009 годом рост составил 25%). Это не только заведомо лучший результат среди компаний Северной Осетии (в северокавказском рейтинге крупнейших республику представляют всего две организации), но и уверенное первое место в металлургической отрасли на всём Северном Кавказе. Новый период в истории предприятия, основанного ещё в 1898 году (в 2005 году на заводе отметили столетие получения первого российского электролитического цинка), начался восемь лет назад, когда «Электроцинк» вошёл в состав Уральской горно-металлургической компании (УГМК), объединяющей ряд крупных предприятий цветной металлургии и машиностроения. Это позволило запустить на владикавказском заводе долгосрочную программу модернизации производства — на сегодняшний день это один из крупнейших реальных инвестпроектов на территории СКФО.

Тем не менее, уже несколько лет предприятию приходится существовать в непростой информационной среде, поскольку против «Электроцинка» в республике и за её пределами регулярно инициируются кампании под экологическими лозунгами. Самая масштабная из них стартовала осенью 2009 года после технологического сбоя при наладке оборудования, в результате которого Владикавказ на несколько часов обволокло густым туманом. С тех пор в Северной Осетии постоянно проходят митинги и пикеты с требованием приостановить работу предприятия или вообще его закрыть. Последняя серия подобных акций прошла в феврале, в преддверии очередного совещания в правительстве республики по экологической безопасности предприятия с участием гендиректора УГМК Андрея Козицына, который, в частности, отметил, что с 2004 года количество выбросов «Электроцинка» в воздушную среду сократилось в 2,9 раза.

Официальная позиция компании, изложенная в интервью «Эксперту ЮГ» генеральным директором ОАО «Электроцинк» Сергеем Загребиным: все рассуждения о том, что «Электроцинк» надо закрыть — чистой воды политика. Этой же точки зрения, похоже, придерживается и глава Республики Северная Осетия — Алания Таймураз Мамсуров, некогда, кстати, окончивший владикавказский Северо-Кавказский горно-металлургический институт и в одном из интервью заметивший, что «Электроцинк» — это не просто крупнейший налогоплательщик, а «лицо, гордость, история нашей республики, нашего народа»

Почему его не закроют

— Если посмотреть, что пишут об «Электроцинке» в прессе Северной Осетии, да и за её пределами, то основной вопрос, волнующий общественность в связи с предприятием, похоже, заключается в том, когда завод наконец закроют из-за нарушения экологических нормативов…

— Нужно понимать, что у темы остановки завода есть два аспекта — объективная ситуация на предприятии и конъюнктура мнений. Помимо этого, наверняка существуют силы, заинтересованные в дестабилизации обстановки в регионе, а «Электроцинк», как известно, является крупнейшим промышленным предприятием Северной Осетии. Так что здесь надо учитывать соотношение политики и экологии.

После того, как «Электроцинк» в 2004 году вошёл в структуру УГМК, первые два года его просто приходилось фактически поднимать из руин. Положение дел на заводе было катастрофическим. В результате работы предприятия по толлинговой схеме к концу 2003 года образовался долг перед поставщиками в объёме полугодового выпуска продукции (всего 2,5 миллиарда рублей), а отсутствие капитального ремонта в течение 15–20 лет привело к тому, что обострились экологические проблемы. Для сравнения: ремонтный фонд и капвложения в 2003 году составили 200 миллионов рублей, а после вхождения в состав УГМК в 2004 году — 420 миллионов. К 2007 году эта цифра выросла до миллиарда рублей в год и сегодня остаётся практически на том же уровне.

В 2004 году вопрос стоял так: либо останавливать завод на ремонт и параллельно выплачивать долги, ремонтироваться и прочее, либо завод продолжает работать, а параллельно осуществляется его техперевооружение. Было принято второе, самое рациональное решение, потому что это давало средства на все перечисленные работы, и буквально в течение двух-трёх лет как экологическая, так и техническая ситуация была поправлена в достаточной степени, чтобы войти в рамки экологического законодательства. Сегодня вопросов к экологии предприятия нет ни у правительства республики, ни у контролирующих органов, так что рассуждения о том, что «Электроцинк» надо закрыть — это чистой воды политика. Достаточно сказать, что за семь лет на предприятии было инициировано более 350 проверок, от местной прокуратуры до администрации президента и Совета Федерации. Все они заканчивались практически одной рекомендацией к их инициаторам: работайте, господа, с фактами, а не со слухами.

Очень показательным было и заседание Общественной палаты Российской Федерации в октябре 2011 года, которое прошло по инициативе всё тех же «радетелей за экологию». Ни одной конкретной претензии к предприятию, ни одного убедительного аргумента в поддержку требований о закрытии завода. Их позиция: закрыть завод — и точка. А куда пойдут сотрудники предприятия, на что будут жить их семьи? На фоне развернувшихся политических игрищ это, увы, никого не волнует. Как не волнует и разрушение инвестиционного имиджа республики, который, с учётом специфики Северного Кавказа, формируется годами, по крупицам. Темой экологии прикрываются те, кто хотел бы разрушить стабильность на Кавказе, и местные элиты, которые играют в свою политику. Заметьте, те псевдоэкологи, которые нападают на «Электроцинк», обвиняя его чуть ли не в геноциде осетинского народа, никак не задевают в своих выступлениях местных руководителей других промышленных предприятий Владикавказа. А здесь, между прочим, помимо нас, есть ещё порядка 30 предприятий, в структуре производства которых присутствует сера.

— Масштабная волна публикаций, в которых заявлялось о необходимости закрытия завода, поднялась в 2009 году, когда на предприятии произошла авария. После этого вопрос об «Электроцинке» рассматривался даже на уровне Госдумы. Что тогда случилось на самом деле?

— Авария — это громкое слово. Произошёл технологический сбой в работе оборудования. Каждый год в сентябре на заводе останавливается цинковая линия, выполняется её капитальный ремонт. Обычно сентябрь — это самый сухой месяц в Осетии, и выбран он не случайно, потому что при ремонтных работах вскрывается всё оборудование. Но в 2009 году в республике в этот период шли очень сильные дожди. В итоге к тому времени, когда нужно было снова запускать завод, оборудование сернокислотного цеха было «под водой». Дополнительно осложнило ситуацию то, что при запуске цеха была допущена ошибка — нужно было отложить пуск и всё высушить, но такого решения принято не было. В результате разогрева оборудования произошёл мощный выброс пара с остаточным содержанием двуокиси серы. Реальное превышение ПДК на один-два часа составляло две-три нормы. Не 100 и не 700, как до сих пор заявляется, а именно до трёх ПДК. И это была не серная кислота, как говорят некоторые «экологи». Но в ситуации, когда весь город обволокло туманом, дальше никто не разбирался — ясно было, что виноват «Электроцинк». До этого никаких вопросов по поводу развития предприятия и выполнения экологических программ у населения республики не возникало, но общественное мнение болезненно реагирует на ЧП. Вина завода, конечно же, была признана, виновные понесли наказание — были уволены главный инженер, начальник цеха и специалисты по капстроительству. Обращаясь к общественности, руководство предприятия просило понять, что уроки усвоены, меры приняты самые жёсткие, необходимо спокойно работать дальше. И сейчас, три года спустя, я бы отдельно обратил внимание вот на какой аспект. То, что до настоящего времени все СМИ с пристрастием вспоминают именно этот инцидент 2009 года, говорит о том, что последние годы мы вовсе не даём им повода для критики. С ноября 2009 года ни в городе, ни в республике нет нарушения нормативов по всей линейке выбросов предприятия. Сегодня ситуация на производстве стабильная, управляемая. Это подтверждается постоянными замерами как заводских лабораторий, так и Центра лабораторного анализа и технических измерений.

— Как в таком случае можно оценивать общее воздействие предприятия на окружающую среду Северной Осетии?

— По оценке Роспотребнадзора, на сегодня такая нагрузка не превышает 0,35 процента. Основная проблема здесь в том, что в республике, помимо нас, есть достаточно большое количество промышленных предприятий, которые влияют на экологическое состояние. Выбросы, к сожалению, никто и никогда не исследовал и не классифицировал, поэтому неизвестно, сколько выбрасывают заводы, а сколько, скажем, автомобильный транспорт, хотя есть данные Минприроды за апрель 2009 года, которые показывают, что 90 процентов выбросов во Владикавказе приходятся именно на автомобили.

— Каков текущий объём инвестиций предприятия в экологические программы? Как оценивается их эффективность?

— Первое, что было сделано в Северной Осетии в части решения экологических вопросов завода «Электроцинк», — подписано четырёхстороннее мировое соглашение между холдингом УГМК, минприроды РСО-Алании, Роспотребнадзором и собственно предприятием. Это соглашение в экологической составляющей на первые три года должно было стоить порядка 90 миллионов рублей. Реально было затрачено 350 миллионов. Для сравнения, в 2003 году — до прихода УГМК — экологические затраты предприятия составляли порядка трёх миллионов рублей. Всего же только на экологию с 2004 по 2011 год было затрачено 1,2 миллиарда рублей. В итоге с 2004 по 2011 годы количество выбросов по разным показателям снизилось в четыре-шесть раз. Отчёты о реализации не только экологических, а вообще всех программ предприятия систематически направляются в республиканское правительство. Мы их неоднократно презентовали на всех уровнях власти. Все данные открыты для прессы. Предприятию выгодно, чтобы информация о заводе была доступна для всех, поскольку это отражает его реальную работу, в том числе и в сфере экологии.

Векторы модернизации

— «Электроцинк» — одно из старейших производств на юге России, и программа его технологической модернизации является одним из крупнейших инвестпроектов СКФО. На какой стадии сейчас находится этот процесс?

— Первое, что мы сделали, когда в 2004 году холдинг УГМК пришёл в Северную Осетию, — ликвидировали на предприятии агломерационное свинцовое производство. Это старая технология, 1940–60-х годов, и по классу опасности на первом месте находится именно свинец, а не цинк или серная кислота. После того, как был остановлен агломерационный цех, вместо него в конце 2004 года построили первую короткобарабанную печь, а в 2005 году — вторую и третью. Таким образом, мы на 95 процентов ушли от выбросов свинца. Агломерационное производство занимало порядка 8 гектаров из 60, а сегодняшний цех с тремя короткобарабанными печами мощностью до 50 тысяч тонн готовой продукции имеет размер 100 на 30 метров. При этом численность работников снизилась с 500 до 350 человек.

Второе направление — сернокислотный цех, который был построен в 1980-х годах по немецкой технологии и к моменту прихода УГМК на «Электроцинк» больше напоминал решето. Процесс модернизации существующего оборудования с закупкой и установкой занял три года. В 2007 году холдинг принял решение о дополнительных инвестициях по этому цеху в объёме 700 миллионов рублей с заменой новых, наиболее ответственных узлов. Работы по сернокислотному цеху мы планировали закончить в 2009 году запуском нового контактного аппарата, но из-за кризиса все сдвинулось на год — запуск состоялся в октябре прошлого года. Сегодня программы по этому цеху достаточно внушительны в части финансирования, но это уже скорее текущая модернизация и ремонтные работы. В 2012 году мы планируем ввести в строй промывные башни, градирню оборотного водоснабжения и продолжить работу в сушильно-абсорбционном отделении.

— Серная кислота — это необходимый элемент технологии, его невозможно устранить?

— От неё нельзя избавиться, поскольку цинковое сырьё содержит серу. При обжиге она окисляется до сернистого газа, из него получается серный ангидрид, а затем — серная кислота.

— Каковы ближайшие мероприятия в рамках инвестпрограммы по модернизации производства?

— Техническое перевооружение — это процесс практически постоянный, его невозможно взять и прекратить. У нас уже не осталось ни одного узла, который за последние семь лет не подвергся бы модернизации. Цифры по инвестициям на 2012 год внушительные — 1,17 миллиарда рублей. Кроме упомянутых работ, нам предстоит в 2012 году завершить монтаж градирни охлаждения отработанного электролита, её планируется запустить в следующем году. Это очень важный объект как с технологической, так и с экологической точки зрения — он позволит исключить сбросы, связанные с необходимостью охлаждения электролита, и снизит объём водозабора предприятия из реки Терек почти в три раза.

— На какой стадии сейчас находится вопрос переработки отвалов «Электроцинка»? Уже много лет это такая своеобразная «достопримечательность» Владикавказа, хорошо заметная из-за ограды завода, — и об этом тоже много говорят в городе.

— Отвалы копились до 2004 года, но мы с 2005 года в них не добавили ни грамма: сегодня у нас практически безотходное производство. Шлаки, клинкер и пыли, которые образуются в ходе текущего производства, частично перерабатываются на месте, частично отправляются на другие металлургические заводы холдинга. Проблема отвалов сегодня заключается не в нашем нежелании их перерабатывать, а в том, что за время хранения они окислились. В отвалах есть немного драгметаллов, есть сопутствующие ценные металлы, но, во-первых, переработать их достаточно сложно — технологии, по которой это можно сделать, к сожалению, пока нет. А во-вторых, именно по причине наличия в них «драгов» их нельзя без разрешения Минфина РФ вывезти или раздробить и отправить на утилизацию. Кстати, нельзя сказать, что все отвалы «наши», — порядка 15 гектаров (то есть большая их часть) переданы местной администрации, которая когда-то хотела заняться их переработкой.

— Современные производства требуют значительно меньшей площади, чем промышленность классической индустриальной эпохи. Вы сейчас полностью используете территорию завода?

— В распоряжении завода 60 гектаров, за вычетом 15 гектаров, находящихся под стародавними клинкерами, но передавать городу те площади, которые не используются в производственном назначении, нет экономического смысла, поскольку их рекультивация окажется слишком дорогой. Проблема заключается, опять же, в том, что когда в Осетии стали искать землю, где бы не было тяжелых металлов, то по итогам полуторагодичного исследования нашли всего два таких района. Что делать — такова геологическая специфика земли в Северной Осетии: по сути, это платформа, состоящая из цинка и свинца. Чтобы рекультивировать всю землю под всем «Электроцинком», надо где-то изъять сопоставимые площади, организовать огромные карьеры — согласитесь, это явно не выход. А везти для рекультивации землю, где ПДК по тяжёлым металлам будет заведомо превышена, тем более странно. Но сегодня для рекультивации земли возле детских садов или поликлиник предприятие всё-таки находит чистые земли, там территория рекультивируется. Что касается завода, то надо сначала переработать отходы, расположенные на его территории.

Резервы для роста

— Какова текущая ценовая конъюнктура рынка цветных металлов, которые производит «Электроцинк»? Насколько она сопоставима с докризисным пиком цен на сырьё?

— Прежде всего, нужно понимать, что ценовая планка на наши металлы — цинк и свинец — отличается от большинства цветных металлов, например, от цен на никель и медь. Для сравнения, тонна цинка и свинца стоит сегодня примерно 2–2,1 тысячи долларов, тонна меди — 8 тысяч, тонна никеля — 20 тысяч. В 2008 году максимум цен на свинец был 3,5 тысячи долларов за тонну, на цинк — порядка 2,5 тысячи долларов. К началу 2009 года цены упали до 980–990 долларов, это было за пределом рентабельности. Заводу удалось нормально сработать только из-за того, что сырьевой сегмент нам обеспечивал холдинг, который выстраивал ценовую политику так, чтобы завод мог работать хотя бы с нулевой рентабельностью. Сегодня, как я сказал, цена металла составляет порядка двух тысяч долларов за тонну, но за ней стоят текущие расходы, напрямую влияющие на себестоимость, — амортизация, тарифы РЖД, затраты на электроэнергию, цены на основные материалы. Если сравнивать себестоимость производства одной тонны цинка, то с 2009 по 2012 год она выросла в два с лишним раза, в основном за счёт того, что в те же два раза для нас выросли суммарная стоимость газа, электроэнергии и железнодорожный тариф.

— Правительство Северной Осетии называет проблему транспортного тупика одной из главных в экономике республики. Вы её чувствуете в полной мере?

— Транспортное плечо — особая тема: то, что предприятие расположено в достаточном удалении от промышленных регионов, оборачивается на нас лишними 240 долларами на тонну продукции, и в рамках нашего бюджета это довольно существенная нагрузка. Поэтому, с учётом всех названных факторов, мы сегодня отказались от закупки собственного сырья и фактически работаем с холдингом по толлинговой схеме, поскольку только она позволяет получить какую-то прибыль. Расчеты показали, что если, к примеру, закупать сырьё по ценам, составляющим 42 процента от уровня Лондонской биржи металлов, то мы получаем убыток в размере 125 миллионов рублей, а если по 60 процентов — то 1,1 миллиарда.

— Какая доля российского рынка цинка и свинца принадлежит заводу в данный момент?

— «Электроцинк» занимает примерно 36 процентов цинка и 19 процентов свинца. На этот год планируется выпуск 90 тысяч тонн по цинку, 19 тысяч тонн по свинцу. Первая цифра сопоставима с докризисными показателями. Вторая — на уровне предыдущих лет.

— Вы обслуживаете в основном внутренний рынок?

— По цинку — фактически полностью внутренний рынок: Новолипецк, Ростов, Москва. По свинцу — наоборот: почти вся продукция экспортируется на Украину, в страны ЕС. В России потребность в свинце низкая. При этом нам выгоднее поставлять свинец именно на внутренний рынок, поскольку цена на него выше, а транспортные издержки ниже. К сожалению, сегодня сложная ситуация со свинцовым сырьём. На рынке оно в дефиците, а то, что реально предлагается, стоит дорого. С конца 2011 года мы вынуждены были перейти на переработку свинцового промпродукта, который поставляется с других предприятий УГМК.

— Каковы основные послекризисные тенденции российского рынка этих металлов? Позволяют ли они рассчитывать на высокие темпы роста предприятия в ближайшие годы?

— В целом по России 60 процентов внутреннего потребления цинка приходится на цинкование — речь идёт как о производстве оцинкованного стального проката, так и о горячем цинковании металлоконструкций, которое, несмотря на определённый прогресс последних лет, пока в нашей стране распространено недостаточно. В 2010 году эти отрасли постепенно восстановились после кризиса, и в первую очередь за их счёт объёмы потребления цинка увеличились более чем на 20 процентов по сравнению с 2009 годом. Но в сравнении с развитыми странами у России здесь пока существенное отставание: в нашей стране в год на человека приходится 1,2 килограмма цинка, среднемировой показатель — 1,6 килограмма, а развитые страны потребляют от 5 до 7 килограммов цинка на человека в год. Дело в том, что в них, в первую очередь в Европе, оцинкованию подвергаются практически все элементы городской, электросетевой, дорожной и железнодорожной инфраструктуры. Поэтому резервы роста внутреннего потребления цинка в России во многом будут зависеть от того, как скоро окажутся приняты соответствующие нормативные требования по обязательному цинкованию, например, опор ЛЭП или элементов автодорожной и железнодорожной инфраструктуры.

Что касается свинца, то основная его масса используется в производстве аккумуляторных батарей для автомобилей и прочей техники. В России его потребление составляет 800 граммов на человека в год, среднемировое потребление больше — 1,4 килограмма на человека в год, а в США потребление семикратно превышает наше — 5,3 килограмма. Увеличение внутреннего потребления свинца в основном зависит от динамики сектора автомобилестроения и доли импортных аккумуляторов в нём. Пока она преобладает — соответственно, большая часть свинца из страны экспортируется. Кроме того, решение задачи внутреннего потребления свинца невозможно без создания эффективной системы сбора отработанных аккумуляторов, которые являются не только ценным источником сырья, но и серьёзным источником загрязнения окружающей среды. Такие системы есть в развитых странах, но в России на сегодня они практически отсутствуют.

— Вы сказали, что Северная Осетия стоит на геологической платформе, состоящей из цинка и свинца, но при этом вам приходится завозить сырьё из довольно отдалённых регионов. Можно ли как-то воспользоваться естественными ресурсами республики?

— Садонское цинковое месторождение, которое мы прекратили использовать два года назад, нерентабельно, там осталась порода с содержанием 1–1,2 процента по цинку и 0,5 процента по свинцу. Рудники были законсервированы, и пока их переработка нерентабельна. Сейчас наиболее близкие месторождения находятся в Южной Осетии. Есть их количественная оценка, которой уже 30 лет, но она фактически устарела, потому что разными методами руда в этот период всё же добывалась. Поэтому сейчас промышленная разработка месторождения не может начаться, пока нет утверждённых запасов.

— В каком направлении «Электроцинк» расширяет линейку своей продукции?

— Сейчас, помимо цинка и свинца, предприятие занимается медью и сплавами. В 2006 году в его структуру вошло производство сплавов цветных металлов, когда по просьбе руководства республики был взят в управление бывший оборонный завод «Кристалл», который занимался спецсплавами. Конъюнктура рынка с советских времен поменялась — спецсплавы, которые были нужны раньше, сейчас не требуются, и на заводе пришлось оставить только те, в которых реально нуждается рынок: бронзовые и медно-цинковые. Производство это невелико, на нём задействовано порядка ста человек, но это всё же дополнительные рабочие места для республики. В настоящее время мы рассматриваем вариант передачи всего производства сплавов на Кировский завод по обработке цветных металлов — предприятие, также входящее в холдинг УГМК. Для него это профильная продукция, да и логистика рентабельнее.

Стратегия-2015

— Какова специфика отношений «Электроцинк» с руководством Северной Осетии с учётом того, что вы являетесь крупнейшей компанией республики?

— Все экологические и технические программы завода полностью открыты для правительства РСО-Алании, министерства промышленности, транспорта и связи, соответствующих контролирующих и надзорных органов. О ходе их реализации предприятие отчитывается в ежеквартальном режиме. В середине февраля генеральный директор УГМК Андрей Козицын специально делал для правительства и парламента республики обстоятельный доклад по работе предприятия за период с 2004 по 2011 годы и о перспективах до 2015 года. Основной вывод, который следует из этого доклада, — на Кавказе нет аналогов таких инвестиций и социальных гарантий в металлургии, какие даёт сегодня УГМК в Северной Осетии. Вклад компании в завод «Электроцинк» за период с 2004 года составил более 12 миллиардов рублей, и это не политическое шоу, а реальные деньги и реальные экологические и технические достижения. В докладе Козицына прозвучала такая примечательная фраза: «Единственное, к чему мы призываем сегодня, — к объективной оценке нашей деятельности». Однако и после этого находятся люди, которые задают странный вопрос: зачем вы работаете, если прибыли почти не получаете? Ответ здесь очевиден: для бизнеса типична стратегия, когда серьёзные затраты предшествуют их окупаемости и рентабельной работе предприятия в будущих периодах. Для «Электроцинка» в связи с его запущенным состоянием период вложений оказался достаточно длительным. Срок завершения всех программ предприятия, как технических, так и экологических, — 2015 год. Республика получит современное безопасное предприятие, а компания — экономически эффективное производство.

— Правительство Северной Осетии говорит о высоком трудовом потенциале республики. Насколько кадровая проблема актуальна для завода?

— Когда УГМК пришла на завод, ситуация была сложная, средний возраст работающих составлял 60 лет. Рынок труда в республике был настолько слаб, что готовые кадры брать было негде. Три-четыре года предприятие восстанавливало кадровый потенциал завода — нужно было привлечь сюда молодёжь, и эту задачу мы выполнили. При нынешней численности работников в 2530 человек за шесть лет обучение в учебном комбинате ОАО «Электроцинк» прошли более шести тысяч человек, некоторые дважды. Сегодня средний возраст работающих — 35 лет, профессиональная подготовка их достаточная, но кадровая проблема всё равно существует: например, нужны электромонтёры, киповцы, электрогазосварщики, токари. К сожалению, современная молодёжь не рвётся на промышленное производство. Характерный пример: в последнем выпуске металлургов Северо-Кавказского горно-металлургического института во Владикавказе красные дипломы получили пять человек, из них четыре девушки. Прекрасно, конечно, когда девушки приходят в металлургию, но хотелось бы видеть и мужчин. Всё же это металлургия.

— Тем не менее, в период кризиса численность работников «Электроцинка» сократилась примерно на 700 человек. Сокращений, получается, не удалось избежать?

— Во время кризиса у нас было сокращено всего 50 человек — и то за счёт ликвидации непроизводственных участков. Это не та цифра, которая характеризует кадровую политику завода. Мы пошли другим путем. Был закрыт приём на завод, и за счёт естественного оттока количество работающих сократилось примерно на 750 человек. Что и требовалось. Одновременно решилась задача повышения производительности труда и роста заработной платы. Кстати, эта задача была поставлена холдингом ещё в 2007 году. То, что на «Электроцинке» начали эту работу перед кризисом, сыграло свою роль в том, что его удалось пережить сравнительно безболезненно.

Источник:

http://expert.ru/south/2012/16/politekologiya-osetinskogo-metallurga/

Комментарии на незаданные вопросы или

к теме митингов за закрытие завода «Электроцинк»

            Очередной митинг за закрытие ОАО «Электроцинк» 05.04.12 г. вызвал серию звонков с просьбой к руководству ОАО «Электроцинк» прокомментировать эту акцию. И в очередной раз эта просьба кажется невыполнимой. Потому что комментировать можно либо реальное дело, либо грамотное заявление. Комментировать словесную или мысленную кашу в чьих-то головах – невозможно. Еще сложнее это делать, когда оппоненты не интересуются фактами, а занимаются поисками компромата или просто отрабатывают «задание Центра».

Тем не менее, можно попробовать это сделать. Потому что демократия – демократией. Но когда она превращается в демагогию или полную глупость – становится, как минимум, грустно. Хотелось бы избежать уже набившую оскомину тему экологии, поскольку реальные цифры успехов «природоохранной деятельности завода Электроцинк» по образному выражению ряда самих же общественников «только слепой не может видеть». Но похоже, этого не избежать. Поскольку люди, которые организуют митинги за закрытие предприятия вовсе не слепцы. И последовательно желтая журналистика в их обзорах в Интернете и в распространяемых «листовках ужасов», говорит о том, что работает точечно нацеленная команда по дискредитации завода, его

коллектива и всего, что предприятие реально делает. То есть уровень истины материала мягко говоря, слабоватый. Даже письма простых граждан, которые порой находят место на этих страницах, написаны по всем правилам литературы. Но написаны типово – под копирку. Потому что фантазия слабовата. Тема «Электроцинка» сложная. И здесь поспекулировать на неосведомленности населения республики – просто рай для шелкопера. В чем эта спекуляция? Прежде всего, в попытках найти виновного в деятельности предприятия за почти 100-летний его период. Известно, что до 60-х годов предприятие и вовсе не имело очистные сооружений. И весь сернистый газ и выбросы агломерации – все валилось на головы орджоникидзовцев. Впервые охрана природы как тема особой важности для государства поднимается в 1972 году. А серия законов, в т.ч. Закон РСФСР «Об охране атмосферного воздуха» приняты только в 1982 г. К этому же времени относится начало строительства на «Электроцинке» нового серонокислотного

цеха, обеспечивающего 99% утилизации сернистого газа. При этом агломерационное производство на заводе работало до 2004 года. Только приход на «Электроцинк» Уральской горно-металлургической компании позволил завершить тему его закрытия. Так же как и тему реконструкции морально устаревшего к этому времени сернокислотного производства немецкой фирмы «Лурги». Другими словами, государственный завод, а затем акционерное общество «Электроцинк» к 2000 году все, что можно было привнести – уже привнесло. Спросить бы за это! Но с кого?! С СССР? Его уже нет. С руководителей завода прошлых времен? С бельгийцев и с царского правительства, которое в 1898 году дало разрешение на землеотвод для бельгийского общества «Алагир»? Да вот же! Есть компания, которая осмелилась восстанавливать эту груду старого ржавого железа. Вот пусть она за все и ответит. Так, да не так. Вопрос ответственности государства за ранее нанесенный ущерб территориям в период их работы в СССР уже рассматривался в Правительстве РФ. Сейчас этот документ продолжает оставаться в работе. Из информационного письма Минприроды РФ, которое имеется в наличии, оценка накопленного экологического ущерба является новым направлением деятельности госорганов. Отсутствуют и критерии оценки накопленного ущерба. Работа над таким документом в стадии утверждения. И методика разделения ответственностей готовится. А такой документ крайне необходим. Чтобы положить конец взваливанию всей вины на того, кто за нее не должен отвечать. Во всех публикациях и выступлениях идет подмена экологических терминов. К современным производствам как в России, так и на западе предъявляются самые высокие экологические требования. К новым. Но никто в мире при этом не закрывает предприятия, которые способны быть модернизированы. Тем более до того момента, как их место займут новые экологически чистые производства. Особенно это касается заводов, выпускающих стратегическую продукцию. При этом предприятию обычно дается время выполнить свои обязательства по природоохранной деятельности. Если же к модернизируемым предприятиям предъявлять требования, как к вновь возводимым, то половину промышленности России надо просто остановить. Наверное, это тоже можно считать государственным подходом, но только враждебного государствапо отношению к России.            Вообще же за 40 лет (с 1965 по 2004 год выбросы завода сократились в 40 рез. А за последние 7 лет (2004-2011 год) это сокращение составило в среднем еще в 4 раза (в т.ч. по диоксиду серы почти в 6 раз – с 6,5 тыс. тонн в год в 2004 году до 1,7 тыс. тонн в 2011 году). Сегодня реальные выбросы предприятия составляют от 0,2 до 0,3 разрешенных заводу величин, а в составе ВСЕХ выбросов республики занимают количественно не более 0,5%.

Еще раз: не половину, как любят говорить на митингах, а половину процента. Т.е. 99,5% выбросов не имеют никакого отношения к предприятию. И выбросы завода сегодня ниже нормативов, установленных природоохранным законодательством.

– А какое нам дело до цифр, если люди болеют и умирают? – говорят участники митинга.

– Самое прямое, – хочется ответить. Потому что чудес не бывает. И если показатель выбросов снижается с каждым годом, и снижается существенно, а показатели заболеваемости растут – то любой мало-мальски грамотный человек сообразит, что связь эта должна быть прямая, а не обратная. А если такой связи нет, то источник не выявлен. Или его просто игнорируют. Не потому что не знают. А потому что истинная забота о здоровье населения республики не в том, чтобы назначить виновного. А в том чтобы найти все причины экологических проблем региона. Хотя и искать-то не надо, достаточно открыть государственный доклад за 2010 года по охране окружающей среды. Это значит только одно. Что последствия работы завода за 100 лет – это одно, а реальная работа завода сегодня – совершенно другое. Вред его текущей работы крайне сомнителен, а вот польза весьма ощутимая. Если не ограничиваться здесь темой налогов, которые завод платит, кстати исправно, есть еще до десятка статей, реально влияющих на экономику республики. Хотя бы чуть не миллиард заработной платы работников предприятия и подрядных организаций, которые в том числе обеспечивают торговый оборот республики и работу сотен малых и средних предприятий. Закрыть завод? Легко. Только польза-то уйдет, а вред – никуда не денется. И республике с его чуть не 90% дотационным бюджетом придется объяснять как своим жителем, так и руководству страны, из каких таких дополнительных источников теперь заниматься рекультивацией и утилизацией результатов деятельности завода за 100-летний период, предшествовавший приходу в республику УГМК?

            Оппозицией быть всегда удобно. Можно предложить самую несусветную программу и беззастенчиво спекулировать на здоровье и не-грамотности граждан. Взятки

– гладки. Оппозиция всегда нас пугает. С конструктивными предложениями у нее обычно бывает не густо, а вот со «страшилками» – все в порядке. Это технологически грамотно. Напуганными людьми управлять гораздо легче.

            Есть такая притча: Чума сказала Смерти: «Я войду в город и унесу 20 тысяч жизней» – «Хорошо!» – сказала Смерть. Когда чума покидала город, Смерть задала ей

вопрос: «Ты обещала унести 20 тысяч, а унесла 200 тысяч жизней. Почему?» – «Не правда твоя, Смерть. Я унесла 20 тысяч. Остальные умерли от испуга!» – ответила Чума.

            Никто не оспаривает пользу общественности в решении экологических иприродоохранных проблем региона. Никто. Но баланс интересов всего общества включает в себя и промышленное производство. Когда темя экологии начала иссякать, на поверхность стали выплывать другие вопросы – стародавние отходы, налоги… Количество вопросов, если их инспирировать – никогда не иссякнет. По каждому можно разговаривать. Но ведь диалога наши «экологи-общественники» не хотят. Все хотят привлечь завод к ответу и поставить в позу обвиняемого. Так ведь удобно разговаривать: мы только правы, завод – только неправ! Плати! А кто сказал, что завод только неправ? Стало уже нормой систематическое отсутствие информации по предприятию, если она противоречит общей картинке о негативном воздействии завода на окружающую среду. Как-то из темы пресстура, который завод проводил 19 января выпало главное: материал, который очень наглядно описал и прокомментировал декабрьские выбросы, снова приписанные заводу «Электроцинк». А какие СМИ не проигнорировали, те просто отписались: опять врут. Так проще – и не надо напрягать мозги. Ни свои, ни читателя. Что же хотел завод рассказать СМИ? В соответствии с сообщением Гидромета в эти декабрьские дни завод снизил нагрузку, обеспечивающую 3,5 кратное снижение выбросов, против 15% требуемых по состоянию погоды. Все посты на территории промышленного МО зафиксировали норму по заводу. А город снова задохнулся. А ветер снова дул не от завода, а на завод. Новая стационарная станция завода на улице Титова наглядно показала наличии пиковых выбросов в т.ч. диоксида в течение от 60 до 100 минут, не имеющих отношения к заводу по розе ветров. И что? И ничего. Снова виновником загазованности воздуха жителями города был назначен «Электроцинк».

Так уже принято!

Источник:

http://pics.livejournal.com/niksc/pic/000117a5

«Электроцинк» – проблема Осетии или точка Битвы за Кавказ?

Завод «Электроцинк» – одно из старейших и крупнейших предприятий Северного Кавказа в 2014 году будет праздновать 110 лет со дня основания. Но реалии таковы, что к 2014 году Осетия вовсе может остаться без своего металлургического флагмана. Интернет переполнен самими крайними высказываниями по поводу работы предприятия. То его называют главным бюджетообразующим предприятием Осетии, то главным источником всех бед и заболеваний. Какова же правда?

Завод «Электроцинк» был приобретен в 2004 году одним из крупнейших металлургических холдингов России – Уральской горно-металлургической компанией. Приобретен не по собственной инициативе, а по просьбе Правительства Северной Осетии, которое не видело иной возможности вернуть к жизни завод, некогда гремевший по всему миру.

Несмотря на крайнюю сомнительность этого актива, компания пошла на риск, оплатив многомиллиардные долги завода, в том числе перед поставщиками металла, и фактически в течение 2004-2012 года вкладывала и продолжает вкладывать собственные средства в модернизацию и техническое перевооружение предприятия. За этот период было ликвидировано старое агломерационное свинцовое производство и построено современное по короткобарабанной технологии. Практически все цеха завода подверглись модернизации, построена новая промливневка, выполнен перевод обжиговых и короткобарабанных печей на кислород. Общие затраты компании на в общем-то небольшой по меркам России завод (3 тыс. работающих) составили более 10 млрд рублей. Сегодня УГМК продолжает вкладывать собственные средства, предполагая, что эти вложения окупятся после 2014 года - с завершением всех реанимационных программ, в том числе природоохранного характера.

Первоначально «час икс» должен был наступить много раньше – еще в 2011 году, но мировой кризис 2008-2009 года, падение цен на металлы и галопирующие тарифы естественных монополий, отодвинули окончательные сроки завершения программ завода на два с лишним года.

Ситуация 2011 года также не внушила оптимизма металлургам Осетии. Помимо сказанного, в прошлом году еще и цена на сырье преподнесла свой сюрприз, когда выросла едва не на 120%.

К чести завода, с 2010 года были возобновлены все природоохранные программы, приостановленные в 2009 году. Хотя «приостановленные» – это не совсем верное слово. Если ежегодно предприятие тратило на экологию от 200 до 400 млн руб. в год, то на 2009 пришлось 122 миллионов. И это в годы жесткого кризиса, когда без господдержки иные предприятия просто останавливались.

В феврале 2012 года в докладе УГМК Правительству и Парламенту Северной Осетии прозвучали достаточно весомые результаты успехов завода за 2004-2011 год. Выбросы в атмосферу за этот период снизились в 4 раза, зарплаты выросли в 6 раз, социальные выплаты на 1 работника - в 7 раз. Кроме производственных мощностей восстановлена вся социальная сфера завода. В программах до 2014 года запланировано дополнительное двукратное снижение выбросов в атмосферу и 20-кратное снижение сбросов в водную среду. Сегодня завод работает устойчиво, стабильно, без экологических нарушений, несет значительную социальную нагрузку. Это единственное в регионе промышленное предприятие, которое строит жилье для своих работников. Наконец, «Электроцинк» первым в регионе занялся вопросом реабилитации и профилактики населения от техногенного ущерба, накопленного за годы СССР. Казалось бы: живи и радуйся.

Есть одно но…

Если открыть Интернет, то с бодрой подачи осетинских блогеров, это предприятие названо чуть не главным виновником всех мыслимых и немыслимых бед, а в отдельных случаях и источником геноцида осетинского народа. И даже ингушского!

Что это за странности?

В структуре выбросов в Северной Осетии сегодня доля «Электроцинка» составляет не более 0,5%. 99,5% - это вовсе не тема завода. Да и нарушений предприятие практически уже не имеет. (Хотя были – спору нет. Не так просто восстанавливать почти убитое предприятие).

В 2011 году на средства холдинга в центре промрайона Владикавказа установлена постоянно действующая станция, которая мониторит воздух 24 часа в сутки, 365 дней в году. Осетия, по данным ВОЗ, - одна из самых чистых территорий страны. Онкология здесь на третьем месте с конца среди всех территорий России. Причем – вот странность – чем дальше от завода, тем онкология крепчает. В удаленных сельских районах Осетии она едва ли не два раза выше, чем в городе Владикавказе. Где логика?

А логика есть. Но лежит она вовсе не в плоскости экологии. А в области политики. Причем глобальной.

У нас привыкли запугивать. Москвичей – агрессивным и неуправляемым Кавказом, а владикавказцев – то рукой Москвы, то… а вот! - смертельно-ядовитым «Электроцинком». И это вполне психологически грамотно. Напуганными людьми управлять гораздо легче. Напуганного человека обмануть проще простого. Напуганных людей можно легко организовать на все что угодно, от разрушения культуры, коллапса промышленности, до выступлений на митингах и бунтов против власти.

Большинство таких «страшилок» - в Интернете. Блогеры наперебой распространяют сведения (как им кажется, очень достоверные, но совершенно не подтвержденные): завод не реконструируется, всех купил, всех заставил врать. Все – это Правительство, Парламент, контролирующие ведомства, природоохранные министерства, ветеранские и общественные организации, выступающие за завод. В общем, все, вплоть до Президента и Премьера РФ, которые тоже не избежали участи быть адресатами обращений в этой интернет-войне.

В результате создается ощущение, что мы существуем в неком зазеркалье, где достойный труд объявляется преступлением против человечества, а честный и социально-ориентированный бизнес крайней степенью хищничества и подкупа. Где люди, так гордящиеся своими древними корнями и высокой культурой, высокомерно отвергая все, по их мнению чужеродное, открыто бросают в лицо обвинения в лживости, продажности… А то и еще хуже, где работников некогда уважаемого предприятия, презирают и оскорбляют в общественных местах. И все это объявляется высшим проявлением активной гражданской позиции и настоящего патриотизма.

Чем же закончится эта ситуация?

«Единственно, что мы хотим – это объективной оценки нашей деятельности», - сказал в феврале 2012 года на встрече с руководством Правительства и Парламента республики глава УГМК Андрей Козицын.

И надо добавить – это то, единственное, что люди, вытянувшие из страшного провала старейшее предприятие на Кавказе, так и не могут пока дождаться. Уже не в благодарности дело. Просто в спокойной и взвешенной оценке всего реально сделанного. Реально, а не языком в виртуальном мире! И в возможности спокойно трудиться, завершая все намеченные программы и планы.

«Электроцинк» работать будет?» - спросил премьер Путин главу Осетии Таймураза Мамсурова во первых строках очередной высокой встречи.

«Будет», - уверено ответил глава Республики.

Дай-то Бог!

А что касается статуса «Электроцинка», как бюджетообразуещего предприятия, судите сами. В 2011 году за счет налогов и поступления средств в торговлю и в обеспечение работы смежных отраслей, завод пополнил бюджет Республики на 1 млрд руб. Много это или мало? Весь бюджет Осетии – около 13 млрд руб. Да вот только чуть не 85% от этой суммы – дотации федерального центра. Вот и считайте!А. СергеевИсточник:

http://kavkaz.mk.ru/article/2012/04/18/694680-chas-iks.html#comments-form

Жил бы на свете

Серый Голомзик

маленький- маленький Серый Голомзик

Верьте- не верьте- Серый Голомзик

строил в интернете

чушь про заводик 

УМНЫЕ ЧИТАЮТ МЕЖДУ СТРОК

Входящий в состав холдингаметаллургический заводв среднем инвестирует в обновление основных средств около миллиарда рублей в год. Плановые ремонты и постройка новых мощностей, направленные на увеличение выпуска продукции «любой ценой», выдаётся пиар- службой компании за«модернизацию производства».Однако, несмотря на то, что размер налоговых платежей завода не превышает других крупных производств, базирующихся в Республике,владельцами завода усиленного поддерживается миф о « значительных» налоговых вливаниях в бюджет Северной Осетии». Общественность регулярно требует закрыть завод под предлогом экологической небезопасности. Подобные ростки самосознания граждан— серьёзный барьер дляполучения сверхприбылей компании в СКФО.

В прошлогоднем рейтинге крупнейших компаний СКФО, составленном аналитическим центром «Эксперт ЮГ», завод занялстрочку с выручкой за 2010 год в 4,563 млрд рублей (по сравнению с 2009 годом рост составил 25%). Это не только заведомо лучший результат среди компаний Северной Осетии (в северокавказском рейтинге крупнейших республику представляют всего две организации), но и уверенное первое место в отрасли на всём Северном Кавказе. Дьявол кроется в деталях- вся прибыль уходит на Урал и к Северному Кавказу не имеет никакого отношения.

Истемблишмент холдинга в обязательном порядке обязан изображать болельщиков баскетбольной команды, которую Андрей Анатольевич завёл, спасаясь от скуки, а на Северном Кавказе люди по- прежнему живут на 5 тыс. рублей в месяц.

Новый период в истории предприятия, основанного ещё в 1898 году (в 2005 году на заводе отметили столетие получения первого российского электролитического цинка), начался восемь лет назад, когда завод был куплен холдингом, объединяющей ряд крупных предприятий цветной металлургии и машиностроения. Это позволило компании, после повышения цен на медь купающейся в деньгах, практически монополизировать производства цинка РФ. Там где монополизм- всегда сверхприбыли, поэтому завод- один из самых прибыльных объектов в СКФО.

Несмотря на огромные прибыли, которые завод приносит своим владельцам, уже несколько лет предприятию приходится существовать в непростой информационной среде, поскольку против завода в республике и за её пределами регулярно инициируются кампании под экологическими лозунгами.

Самая масштабная из них стартовала осенью 2009 года после технологического сбоя при наладке оборудования, в результате которого Владикавказ на несколько часовобволокло облаком выбросов, смертельно опасных для здоровья.

С тех пор в Северной Осетии постоянно проходят митинги и пикеты с требованием приостановить работу предприятия или вообще его закрыть. Последняя серия подобных акций прошла в феврале, в преддверии очередного совещания в правительстве республики по экологической безопасности предприятия с участием гендиректораАндрея Анатольевичакоторый, в частности, озвучил ничем не подтверждённую информацию, что с 2004 года количество выбросов завода в воздушную среду сократилось в 2,9 раза. Это мнение выглядит тем более спорным, что с указанного периода выпуск заводом продукции только увеличивался. Да и постоянный запах выбросов в воздухе не позволяет жителям города верить словам олигарха.

Официальная позиция компании, изложенная в интервью «Эксперту ЮГ» руководителями завода : все рассуждения о том, что завода надо закрыть — чистой воды желание людей бороться за своё здоровье. Однако в современной России желание потребности простого человека никому не нужны, главное- бабло для капиталистов, пусть даже ценой человеческого здоровья.

Для поддержания своей позиции владельцами завода постоянно по поводу и без повода к месту и не к месту поминается и глава Республики Северная Осетия — , некогда, кстати, окончивший владикавказский Северо-Кавказский горно-металлургический институт и в одном из интервью заметивший, что завод — это не просто крупнейший налогоплательщик, а «лицо, гордость, история нашей республики, нашего народа. Мамсуроватоже надо понимать- и денежное, и политическое влияние холдинга весьма велико- пойди он против- и капиталисты мгновенно сотрут его в порошок.

ПОЧЕМУ ЕГО НЕ ЗАКРОЮТ

— Если посмотреть, что пишут об заводе в прессе Северной Осетии, да и за её пределами, то основной вопрос, волнующий общественность в связи с предприятием, похоже, заключается в том, когда завод наконец закроют из-за нарушения экологических нормативов…

— Нужно понимать, что у темы остановки завода есть только один аспект — деньги, деньги и только деньги. Закроют завод- и что будет с баскетбольной командой холдинга? Кто будет оплачиватьполёты топ- менеджеров холдинга в Европу на выходные? Никакого тебе отдыха, понимаешь:ни в Праге пошопиться, ни на баскетбол сходить.

Помимо этого, наверняка существуют силы, заинтересованные в налаживании нормальной экологической обстановки в регионе, а завод, как известно, является крупнейшим промышленным предприятием Северной Осетии. Так что здесь надо учитывать соотношениеинтересов олигархов и простого народа.У народа, как вы понимаете, никаких шансов.

После того, как завод в 2004 году вошёл в структуру холдинга, первые два года его просто приходилось фактически поднимать из руин.

- Чо, правда?

Хе-хе, нуотгрохали роскошные кабинеты для начальства, кондицинеры поставили. Потратились конечно.

Положение дел на заводе было катастрофическим. В результате работы предприятия по толлинговой схеме к концу 2003 года образовался долг перед поставщиками в объёме полугодового выпуска продукции (всего 2,5 миллиарда рублей), а отсутствие капитального ремонта в течение 15–20 лет привело к тому, что обострились экологические проблемы. Для сравнения: ремонтный фонд и капвложения в 2003 году составили 200 миллионов рублей, а после вхождения в состав холдинга в 2004 году — 420 миллионов.

К 2007 году эта цифра выросла до миллиарда рублей в год и сегодня остаётся практически на том же уровне.

- Да ладно пролечивать… Эта ситуация была характерна для большинства российских предприятий после лихих 90. Да ибывший директор сидел на толлинговой схеме ( это когда из-за границы поставляется рудадля переработки, а за границу экспортируется выплавленный цинк, а завод получает только плату за перереработку, вместо прибыли от продажи цинка) не от хорошей жизни,а потому что холдингскупил все сырьевые источники. Неоткуда бывшему директору было сырьё в России брать, поэтому и зарабатывать и поднимать производство он не мог.

- В 2004 году вопрос стоял так: либо останавливать завод на ремонт и параллельно выплачивать долги, ремонтироваться и прочее, либо завод продолжает работать, а параллельно осуществляется его техперевооружение.

- Да ладно. Тоже мне вопросы ставите… Ежу же понятно, что завод бралсяДЛЯ ЗАРАБАТЫВАНИЯ БАБЛА,а не для поднятия промышленности Северной Осетии.

Было принято второе, самое нормальное по баблу решение, потому что это давало средства на все перечисленные работы, и буквально в течение двух-трёх лет как экологическая, так и техническая ситуация была «поправлена».

Жжошь…

Да успокойся…. Взрослый же человек, сам всё понимаешь…Сегодня вопросов к экологии предприятия нет ни у правительства республики, ни у контролирующих органов республики.

Понимаю, уровень коррупции в России просто зашкаливает.

….Так что рассуждения о том, что завод надо закрыть — это чистой воды жалобы местного населения. Кому оно сдалось???Достаточно сказать, что за семь лет на предприятии было инициировано эээээ… Скажи какую- нибудь цифру побольше…

Стопицот?

Во! более 100500 проверок, от местной прокуратуры до администрации президента и Совета Федерации. Ох, как попили во время их визитов….

Все они заканчивались практически одной рекомендацией чиновников к их инициаторам: ……..на ……!

Очень показательным было и заседание Общественной палаты Российской Федерации в октябре 2011 года, которое прошло по инициативе всё тех же «радетелей за экологию». Ни одной конкретной претензии к предприятию, ни одного убедительного аргумента в поддержку требований о закрытии завода. Республика-то нищая, аккредитованная лаборатория- одна- наша и результаты- наши.

А вонь в воздухе к делу не пришьёшь.

Их позиция: закрыть завод — и точка. А куда пойдут владельцы предприятия, ан какие средства будут покупаться новые «Бентли» и прогулочные самолёты?

На фоне шопинга в Праге и игр баскетбольной команды владельцев компании, увы, это не волнует. А жителей республики, выстапающих за закрытие завода, не волнует рейтинг владельцев холдинга в списке « Форбс». А богатство Махмудыча формировалось годами, по крупицам.

Темой экологии прикрываются те, кто хотел бы жить в чистой республике и растить здоровых детей. Вот они и играют в свою политику.

Заметьте, те экологи, которые нападают на завод, обвиняя его чуть ли не в геноциде осетинского народа, никак не задевают в своих выступлениях местных руководителей других промышленных предприятий Владикавказа.

Позвольте, но барда с «Истока» или кукурузная шелуха с БМЗ рак не вызывают…

А здесь, между прочим, помимо нас, есть ещё порядка 30 предприятий, в структуре производства которых присутствует сера.

Назовите?

ЭЭЭЭ…….

— Всё с вами понятно… Масштабная волна публикаций, в которых заявлялось о необходимости закрытия завода, поднялась в 2009 году, когда на предприятии произошла авария. После этого вопрос о заводе рассматривался даже на уровне Госдумы. Что тогда случилось на самом деле?

— Авария — это громкое слово. Произошёл «технологический сбой в работе оборудования», ржака, так и напиши Вот возьмём Чернобыль. Никто же это аварией сразу не называл. Стали называть позже, когда основные ликвидаторы перемёрли.

Понятно.

Каждый год в сентябре на заводе останавливается цинковая линия, выполняется её капитальный ремонт. Обычно сентябрь — это самый сухой месяц в Осетии, и выбран он не случайно, потому что при ремонтных работах вскрывается всё оборудование. Но в 2009 году в республике в этот период шли очень сильные дожди.

Так если дожди шли, почему бы не отложить ремонт?

ЭЭЭЭЭЭ….

Понятно, продолжайте.

В итоге к тому времени, когда нужно было снова запускать завод, оборудование сернокислотного цеха было «под водой». Дополнительно осложнило ситуацию то, что при запуске цеха была допущена ошибка — нужно было отложить пуск и всё высушить, но такого решения принято не было. В результате разогрева оборудования произошёл мощный выброс пара…

Пара????

Но я же держу фигу в кармане, неужели не видно?

Простите, не заметил, продолжайте.

……с остаточным содержанием двуокиси серы. Реальное превышение ПДК на один-два часа составляло две-три нормы. Не 100 и не 700, как до сих пор заявляется, а именно до трёх ПДК.

Простите, что прерываю….

Да я понимаю, поэтому на ногах пальцы тоже в фиги сложил…

Ну вы даёте…

А то ж…. Уральская школа… И это была не серная кислота, как говорят некоторые «экологи».

А сернистая…

Вот!!! Но в ситуации, когда весь город обволокло туманом, дальше никто не разбирался — ясно было, что виноват завод. До этого никаких вопросов по поводу развития предприятия и выполнения экологических программ у населения республики не возникало, но общественное мнение болезненно реагирует на ЧП. Вина завода, конечно же, была признана, виновные понесли наказание — были уволены главный инженер, начальник цеха и специалисты по капстроительству, потому ушёл их покровитель Паньшин и они на них идеально можно было отыграться.

Обращаясь к общественности, руководство предприятия втирало: уроки усвоены, меры приняты самые жёсткие, необходимо спокойно работать дальше. И сейчас, три года спустя, я бы отдельно обратил внимание вот на какой аспект. То, что до настоящего времени все подконтрольные СМИ м вспоминают именно этот инцидент 2009 года, говорит о том, что последние годы мы СМИ нормально контролируются.

Сегодня ситуация стабильная, управляемая. Демонстранты, у которых ни денег, ни организации, никакой угрозы для нас не представляют. А мнением населения можно пренебречь.

— Как в таком случае можно оценивать общее воздействие предприятия на окружающую среду ?

— По оценке Роспотребнадзора, на сегодня такая нагрузка не превышает 0,35 процента.

- Не может быть…

Может. Смотря как считать. Выбросы безвредного углекислого газа, который тут же перерабатывается растениями, скажем 90 млн. тонн. А выбросы смертельно опасного сернистого ангидрида – 5 млн. тонн.И начинаем кричать, чтозавод выбрасывает очень мало, что другие выбрасывают в 18 раз больше нас. А если брать канцероген кадмий и сравнить его с углекислым газом, то можно говорить, что завод выбрасывает в тысячу раз меньше, чем те же автомобили….

Ну и иезуитство…

А то ж…. Зарплаты-то свои отрабатываем…

— Каков текущий объём инвестиций предприятия в экологические программы? Как оценивается их эффективность?

— Первое, что было сделано в Северной Осетии в части решения экологических вопросов завода , — подписано четырёхстороннее мировое соглашение 

А оно выполнено?

-ЭЭЭЭЭЭ….