Берулава: в СМИ Грузии используется "язык ненависти" по отношению к неформалам и России

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Тему "Язык ненависти в СМИ Южного Кавказа" обсудили в столице Армении Ереване журналисты Грузии, Абхазии и Южной Осетии. Все участники встречи указали, что "языком ненависти" пользуются и представители власти, выступающие в СМИ. При этом в Грузии объектом нападок часто становится Россия, указал грузинский журналист Ираклий Берулава. Участники встречи из Абхазии и Южной Осетии отметили, что ранее "горячая тема" тема отношений с Грузией, в которой она выступала в образе врага, становится все менее востребованной после признания независимости республик Россией.

Программа "Символический кавказский суд по правам человека и гражданские слушания на службе демократии кавказских стран", в рамках которой проходило обсуждение в Ереване 6 апреля, организована Кавказским центром гражданских слушаний (Грузия) при поддержке Национального фонда содействия демократии (National Endowment for Democracy - NED).

На встрече свои мнения представили редактор газеты "Нужная" (Сухуми) Изида Чания, журналист портала "Эхо Кавказа" (Цхинвали) Зарина Санакоева, грузинский журналист и блогер, организации "Интерньюс-Грузия", эксперт "Репортеров без границ" Ираклий Берулава. Модератором был редактор интернет-издания epres.am Юрий Манвелян.

Санакоева: в последние годы СМИ Южной Осетии все меньше внимания уделяют грузинской тематике

После признания Россией независимости Южной Осетии в республике становится все меньше публикаций по грузинской тематике, сообщила Зарина Санакоева.

По ее словам, более богатая почва для исследования отображения Грузии в СМИ Южной Осетии была до 2008 года - все ресурсы, все внимание простых жителей и официальных структур республики были направлены на внешнеполитический фактор, на постоянную военную угрозу со стороны Грузии.

"Не проходило недели, чтобы в результате различных инцидентов с грузинской стороной не погибали люди. Сразу после войны 2008 года, признания Россией независимости Южной Осетии и Абхазии, изменилось и восприятие обществом ситуации вообще. Вся энергия, направленная на внешние факторы до 2008 года, сейчас оказалась направленной на внутреннюю ситуацию", - рассказала Зарина Санакоева.

Однако, по ее словам, все же тема Грузии в югоосетинских СМИ не сведена к нулю. Больше внимания теме Грузии уделяют интернет-сайты, которые рассчитаны в большой степени на внешнего читателя.

"Официальный сайт cominf.org (информационное агентство "Рес", ресурс госкомитета информации, связи и массовых коммуникаций Республики Южная Осетия  - прим. "Кавказского узла"), например, ведет рубрику "Обзор СМИ Грузии". В каком стиле это делается, можно понять по заголовкам, вот несколько из них: "На фоне антироссийской истерии власти наступают на права народа", "С президентом Грузии не хотят разговаривать даже собственные правительство и парламент", "Пока Саакашвили ведёт себя "как ребенок", правительство стоит на пороге важных решений на югоосетинском направлении", - отмечает Зарина Санакоева.

Но чаще, как рассказывает Санакоева, обходится без художественных оборотов - о Грузии говорится официальным языком и чаще всего устами официальных лиц и структур.

Впрочем, бывают и исключения, отметила Санакоева, приведя в пример комментарий уполномоченного по делам религии при президенте Сони Хубаевой, который был показан в вечерних новостях по ТВ во время визита католикоса-патриарха всея Грузии Илии II в Москву в январе этого года.

По словам Санакоевой, Хубаева "в течение нескольких минут рассказывала о роли Илии II в грузинской агрессии, о том, как он благословлял все походы грузинской армии на Южную Осетию и т.д." "Нет сомнений в том, что любой журналист в Южной Осетии может посоревноваться в ненависти к грузинскому патриарху с уполномоченным по делам религии, однако же подобные темы почему-то чаще доверяют комментировать чиновникам, что иногда дает повод внешним наблюдателям говорить о том, что в Южной Осетии у журналистов нет свободы слова. Но это уже можно отнести к упущениям самих журналистов", - отметила участница встречи.

По ее мнению, "масла в огонь также подливают и публикации, в которых потепление отношений между Россией и Грузией многие эксперты, в основном, грузинские, связывают с решением вопроса Абхазии и Южной Осетии в пользу Грузии и отзывом Россией признания независимости этих республик".

Но отрицательное отношение в СМИ Южной Осетии наблюдается не только к Грузии, очень часто в югоосетинских масс-медиа звучит слово "запад", "западные страны", указывает Зарина Санакоева.

"Люди не забыли позицию, которую заняли эти самые "западные страны" в августе 2008 года. Решающую роль в этом сыграли СМИ. Каждый житель Южной Осетии видел кадры американского канала CNN, где кадры горящих кварталов Цхинвала подписаны как Гори. Таких примеров предостаточно", - подытожила Санакоева.

Берулава: "язык ненависти" до сих пор остается актуальной и серьезной проблемой для грузинских СМИ

Грузия - страна, которую многие на Западе называют одним из главных реформатором на постсоветском пространстве, в том числе и в области СМИ и свободы слова, но "язык  ненависти" до сих пор остается актуальной и серьезной проблемой и здесь, считает Ираклий Берулава.

По его словам, самый наглядный пример и главный объект критики в грузинских СМИ – Россия, причем "языком ненависти" в этом пользовались и высшие чиновники, в том числе и глава государства.

"Саакашвили и его министры использовали в отношении этой страны массу эпитетов, среди которых явно оскорбительные - варвары, азиаты, спивающаяся страна, государство, не выигравшее ни одной войны, в том числе, были аналогии с пьющей и заразной женщиной, с вечно голодным народом и так далее. То есть в этих заявлениях можно было четко уловить не столько критику Кремля, сколько страны, народа, культуры", - подчеркивает Берулава.  

По словам журналиста, после грузинской "революции роз" все центральные телекомпании Грузии - Рустави 2, Общественное телевидение, а после 2007 года и телекомпания "Имеди" - стали в буквальном смысле слова пресс-службами президента и проводниками любого его мнения, оппозиционные телеканалы все это время существовали, но ареал их вещания был скуден. 

"Если тбилиссцы в той или иной степени могли выслушивать оппозиционную, часто не менее агрессивную и оскорбительную в отношении оппонентов, точку зрения, то в регионах ситуация была катастрофической. Из 23-25 региональных телекомпаний Грузии подавляющее большинство работало в формате пиар-служб местных муниципалитетов. Часто ведущие и начальники информационных выпусков работали и в местном муниципалитете, то есть получали по две зарплаты", - сообщил Ираклий Берулава.

Также он обратил внимание на факт существования в Грузии самоцензуры, которая, по его мнению, стала не меньшей проблемой, чем цензура сверху. При этом после выборов парламента 1 октября 2012 годаситуация в плане разнообразия стала лучше, и зритель может выбирать различные каналы с разной трактовкой происходящего, отметил Берулава.

По его мнению, при освещении ситуации в неподконтрольных Грузии и признанных Россией независимыми Южной Осетии и Абхазии грузинские СМИ были более мягкими и не столь агрессивными, особенно после 2008 года.

"Тенденция освещения - власти Абхазии и Южной Осетии ничего не решают, и что сепаратисты говорили бы с Тбилиси совсем на другом языке, если бы не поддержка России. Что касается народа - осетин и абхазов, то крайне редко, особенно в центральных СМИ, заявления в их адрес можно было рассматривать как обидные и тем более оскорбительные. Установка была и есть на то, что эти народы - близкие и  что нам надо жить вместе", - указал участник встречи.

По его словам, "язык ненависти" в СМИ чаще всего используется в адрес инакомыслия - в первую очередь культурных, религиозных, национальных и сексуальных меньшинств.

"На нашем телевидении практически нет критики православной церкви, крайне мало времени уделяется другому мнению в культурных вопросах. Мейнстрим - телерелигия в Грузии. Сейчас вы не найдете в телепространстве Грузии серьезных программ, которые бы объективно освещали жизнь меньшинств. Какое отношение это имеет к "языку ненависти"? Непосредственное! Люди, категорически не приемлющие инакомыслие, пользуются грубым давлением и манипулируют угрозами, выставляя неформалов сумасшедшими, людьми, далекими от патриотизма, используется прочий набор стандартных штампов", - отмечает Ираклий Берулава.

Он считает, что регулировать вопрос того, чего делать нельзя и что наказуемо в СМИ, способно реально только законодательство конкретной страны. 

Чания: тема грузино-абхазских взаимоотношений стала невостребованной после признания Абхазии Россией

Изида Чания попыталась ответить на вопросы, как и когда в массовом сознании появляется образ врага и какие факторы влияли или влияют на его формирование. Этим вопросам за долгие послевоенные годы грузинские и абхазские политологи и конфликтологи уделили немало внимания и времени, отметила она.

"Насколько я понимаю, после этого многолетнего мозгового штурма стороны согласились, что конфликт не был в чистом виде политическим или территориальным – в нем было много факторов, но самое главное - это был конфликт идентичности, и так как образ врага у грузин и абхазов возник задолго до начала войны, этот стереотип на сегодняшний день остается самым стойким, а, следовательно, может быть использован в различных ситуациях, как для внутренних, так и для внешних нужд", - считает Чания.

По ее словам, сегодня, пролистывая подшивки абхазских газет или просматривая эфиры телевизионных каналов, скорее всего, невозможно найти информацию о Грузии вообще. Но, как говорит Чания, это не значит, что образ, сформировавшийся на протяжении многих столетий, стал размываться. "Это означает, что тема грузино-абхазских взаимоотношений стала невостребованной после признания Абхазии Россией", - указала Изида Чания.

Она рассказала, что "образа врага" интересует ее сугубо с профессиональной точки зрения, так как зачастую такой образ создается и журналистскими руками, а также при помощи социальных сетей, которые существенно облегчили продвижение и лоббирование собственных интересов с использованием образа врага.

"Придумываем, конечно, этот образ не мы, но мы его формируем и популяризируем во благо чьих-то интересов, и продвигаем как на внутреннем, так и на внешнем рынке. И этот инструментарий используется как во внешнеполитическом, так и на внутриполитическом пространстве, особенно в период предвыборных кампаний. Причем для формирования этого образа в репертуаре наших политиков имеется самый стойкий стереотип", - считает Чания.

Журналистка привела два примера использования "образа врага" в двух предвыборных кампаниях в Абхазии. Как она рассказал, впервые эти технологии были применены на первых альтернативных выборах президента Абхазии в 2004 году, когда оппозицией создавался отрицательный имидж кандидата в президенты Рауля Хаджимбы, который был обвинен в подписании проекта грузино-абхазского договора. "Информация о том, что премьер поставил свою подпись, визируя получение документа, а не подписывая его, была преподнесена обществу как готовность к сдаче национальных интересов. Тема, вброшенная противниками кандидата, была подхвачена и распиарена в СМИ, и участь кандидата была предрешена в первом туре выборов (тогда победил на выборах Сергей Багапш - прим. "Кавказского узла")", - рассказала Изида Чания.

На выборах президента Абхазии в 2011 году, указала она, заезжими политтехнологами была предпринята попытка использовать эти же технологии для компрометации нынешнего президента (имеется ввиду скандальное интервью с экс-главой Минобороны Грузии Тенгизом Китовани, в котором тот рассказал, что якобы вице-президент Абхазии Александр Анкваб сотрудничал с властями Грузии во время грузино-абхазского конфликта – прим. "Кавказского узла"). "Но зарубежные технологи не учли другой, более сильной для общества мотивировки - ссылка на Китовани, который ассоциируется в абхазском обществе с войной будет иметь эффект бумеранга", - отметила Изида Чания.

Она также коснулась темы международных организаций и проектов, указав, что к ним в Абхазии есть враждебность из-за в неприемлемого для республики и абхазов в целом постулате о территориальной целостности, особенно в условиях хоть и частичной, но все же признанности государства.

"И для нашего государства опасность состоит в том, что все эти вопросы априори становятся необсуждаемыми, то есть политики получают карт-бланш на принятие авторитарных решений. Несложно заметить, как политик нанизывает новый образ врага на устоявшиеся стереотипы, и ему в общем-то несложно это делать, так как объективные предпосылки для враждебности есть. И этот фактор объективности надо учитывать и Евросоюзу в выстраивании отношений с Абхазией", - говорит Чания.

По словам редактора газеты "Нужная", после признания независимости Абхазии Россией, СМИ республики стали игнорировать грузино-абхазскую тематику, и это свидетельствует о потере интереса к подобной информации, так как появилась уверенность в обеспеченной и гарантированной безопасности. Однако, добавила Чания, в последнее время обсуждаемыми стали публикации, появившиеся в российских СМИ и блогерских сетях "не только с характерной для Грузии трактовкой событий, но и со специфической терминологией, которой на протяжении многих лет пользовались именно грузинские журналисты".