В Ингушетии продолжается работа по идентификации жертв осетино-ингушского конфликта

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Общественные организации и правоохранительные органы в Ингушетии при содействии властей продолжают поиски и идентификацию останков тел жителей Пригородного района Северной Осетии, погибших в ходе осетино-ингушского конфликта 1992 года. Об этом сообщил корреспонденту "Кавказского узла" председатель Комитета республики Ингушетия по содействию поиску заложников и без вести пропавших Аюп Цуров. Ведется работа по поиску захоронений и в Северной Осетии.

По словам Аюпа Цурова, в конце 2009 года была проведена эксгумация 20 неопознанных тел, захороненных на мемориальном кладбище жертв осетино-ингушского конфликта в городе Назрани.

"Удалось установить личности пятерых погибших, четверо из которых - ингуши, а пятый - осетин, личности трех захороненных человек уточняются. В 1992-1993 годах эти останки были переданы осетинской стороной ингушам, так как осетины предполагали, что это тела ингушей. В то время из-за сильной изувеченности тел и отсутствия технических возможностей для экспертиз, тела были захоронены неопознанными. Сейчас продолжается работа по идентификации остальных эксгумированных останков", - отметил Аюп Цуров.

Комитет по содействию поиску заложников и без вести пропавших занимается также работой по эксгумации и идентификации восьми тел, захоронение которых недавно было обнаружено на территории Владикавказа (Северная Осетия).

По словам Цурова, предположительно, это останки, которые были эксгумированы следственной бригадой прокуратуры России под руководством Карнаухова, созданной в 2000 году.

"В станице Троицкой Ингушетии были захоронены семь тел и в городе Назрани одно неопознанное тело, принадлежавшие жертвам осетино-ингушского конфликта. Следственная бригада Карнаухова якобы вывезла эти тела для экспертизы, но с тех пор мы не могли установить их судьбу. Мы пытались сотрудничать с этой бригадой, но следствие не пошло нам навстречу и мы так и не смогли тогда получить информацию об этих восьми телах. И вот в феврале этого года в Осетии было обнаружено захоронение восьми тел. Мы думаем, что это именно те исчезнувшие в 2000 году останки. Сейчас и следствие, и прокуратура дали нам разрешение на идентификацию этих тел", - рассказал Цуров.

Цуров считает неправильным использование в отношении ингушей, погибших в результате осетино-ингушского конфликта, определение "шахиды".

"Мы стараемся избегать этого определения. Оно не корректно по отношению к самим погибшим. Эти люди являются жертвами вооруженного конфликта, но не шахидами",- говорит Цуров.

Цуров: власти подключились к поискам пропавших

Комитет, по сведениям Цурова, работает в тесном сотрудничестве с Генеральной прокуратурой России, республиканской прокуратурой и другими следственными органами. Заместитель прокурора России Иван Сыдорук подписал постановление о возобновлении следственных мероприятий по нахождению без вести пропавших и заложников, а также обнаружении и идентификации останков жертв военного конфликта 1992 года.

"Сейчас мы сотрудничаем с заместителем прокурора России Иваном Сыдоруком, с прокурором Ингушетии Юрием Турыгиным, президентом Ингушетии Юнус-Беком Евкуровым, руководителем следственного комитета Северокавказского федерального округа Карнауховым", - излагает детали Цуров.

Работе комитета, по его информации, также активно помогает "Миротворческая миссия имени генерала Лебедя", в частности руководитель ингушского отделения этой организации, член общественного совета при полномочном представителе президента России в СКФО, бывший руководитель комитета Елизавета Баркинхоева.

"Вообще активная работа по нашей поисковой деятельности началась с приходом президента Юнус-Бека Евкурова, который нам очень помогает. Также Елизавета Баркинхоева сделала очень многое в этом направлении, она не дала заглохнуть этой проблеме. В настоящее время идет поисковая работа на территории Северной Осетии, недавно для этой работы был приобретен специальный аппарат, зондирующий почву до глубины 3-4 метров",- поделился подробностями собеседник.

Как заверил корреспондента "Кавказского узла" председатель совета "Миротворческой миссии имени генерала Лебедя" Александр Мукомолов, Комитет республики Ингушетия по содействию поиску заложников и без вести пропавших - это единственная действующая общественная организация такого рода, и "миссия Лебедя" с ней находится в постоянном сотрудничестве. Такой же комитет, по его словам, недавно снова начал функционировать и в Северной Осетии.

"Мы постоянно там встречаемся со многими родственниками пропавших без вести, это самая уязвимая категория граждан, у них пропали сыновья, братья. Они сейчас рады первым успехам и готовы поддержать все начинания", - добавил Мукомолов.

Алан Татаров: поиски захоронений идут при поддержке Общественной палаты

Согласно утверждения Алана Татарова, руководителя розыскной группы "Миротворческой миссии  имени генерала Лебедя" на территории РСО-Алания эту программу финансирует Общественная палата РФ и президентский грант, а обнаружение без вести пропавших - одна из задач постконфликтного урегулирования.

Татаров пояснил, что существует два вида розыска: эксгумационные работы и работы по обнаружению мест захоронений.

"Я непосредственно занимаюсь розыском этих захоронений в Северной Осетии. Работа по поиску ведется уже три года. Меня интересует розыск погибших, без вести пропавших осетин, а также вопросы постконфликтного периода и периода, когда похищали людей из Осетии", - уточнил Татаров в интервью корреспонденту "Кавказского узла".
 
Задача "миссии", по словам Татарова, заключается в предоставлении информации органам государственной власти, сотрудникам МВД, генеральной прокуратуре, следственному комитету, с которыми отряд работает. "Эти структуры занимаются эксгумационными работами. Им передается информация о захоронениях", - констатировал Татаров.

Алану Татарову не известны подробности, касающиеся работы по эксгумации и идентификации восьми тел, проводимой Комитетом по содействию поиску заложников и без вести пропавших. В правоохранительных органах Северной Осетии также не удалось получить какую-либо информацию об этих мероприятиях.

"Миссия Лебедя": в 1992 году в Ингушетии пропало без вести 167 человек, в Северной Осетии - 31

"От большой войны остались страшные последствия, многие люди пострадали, в том числе имеют и огромные психологические травмы, самая серьезная из которых - потеря близких. Если кто-то погиб, и это известно - это одного рода переживание, а если же кто-то пропал без вести - это даже страшнее, - выразил свое мнение Мукомолов. - Учитывая совершенно особое отношение родственников друг к другу на Кавказе, такая трагичная ситуация является очень мощным раздражителем, вызывает сильное напряжение у людей, что, безусловно, понятно с человеческой точки зрения. Мы как раз занимаемся тем, что ищем граждан, пропавших без вести, большинство из которых, конечно, погибли. Их нужно найти, останки опознать, передать родственникам, похоронить по обычаям, провести поминальные обряды".

По инициативе "Миротворческой миссии имени генерала Лебедя" был создан Центр гражданского содействия розыску.

"Розыском занимаются у нас официальные структуры - это и уголовный розыск МВД, и органы прокуратуры, и следственные комитеты. Мы взялись за то, чтобы оказывать содействие и быть инициаторами во многих вещах, поскольку официальные структуры занимаются еще и повседневными проблемами, а то, что когда-то было совершено, в частности, во время осетино-ингушского конфликта осенью 1992 года, -  это уже дополнительная нагрузка. Поэтому эти дела откладываются, к ним не всегда внимательно относятся, а иногда просто не хотят ими заниматься. Мы же считаем, что нынешняя напряженная ситуация отчасти связана и с большим количеством пропавших без вести людей", - разъяснил идею создания центра председатель совета "Миротворческой миссии".

Сейчас, по информации Мукомолова, "миссия" как раз вплотную занялась работой по осетино-ингушскому конфликту. До этого все проходило в "вялотекущем" режиме, "родственники пропавших без вести стучались во все кабинеты, писали письма, пытались организовать частные розыски, но мало что получалось выяснить".

"В какой-то момент у нас появились данные о том, что на Назрановском кладбище и во Владикавказе есть неизвестные захороненные, как раз относящиеся к осени 1992 года. И мы тоже стали обращаться в разные инстанции. Первый, кто откликнулся на нашу просьбу, был президент республики Ингушетия Юнус-Бек Евкуров. Он выслушал наши пожелания и сказал, что если мы найдем совместными усилиями хоть одного, это уже будет большим делом. Аналогично поступил и президент Северной Осетии", - утверждает Мукомолов.

Между президентами Ингушетии и Северной Осетии было подписано соглашение, согласно которому правоохранительным органам даны дополнительные задания по розыску захоронений и без вести пропавших.

"После этого работа стала налаживаться, мы взаимодействуем и с прокуратурами, и со следственными комитетами. Очень плотно работаем с комитетами родственников, как в Ингушетии, так и в Осетии, где у нашей "миссии" есть филиалы. Первое, что мы сделали - восстановили списки пропавших без вести", - подчеркнул председатель совета "Миротворческой миссии".

По сведениям "Миротворческой миссии имени генерала Лебедя", в 1992 году в Ингушетии пропало без вести 167 человек, в Северной Осетии - 31. Эти данные, по словам Мукомолова, были установлены месяц назад.

"Сейчас списки сокращаются, - продолжил собеседник. - Десять ингушей были найдены благодаря комитету родственников, некоторые из пропавших оказались погибшими, но кто-то вернулся живым. Правоохранительные органы подняли захоронение в Назрани, там оказалось еще 20 неопознанных тел. Из них пока идентифицированы пять ингушей и один осетин. Они входили в эти списки. Из осетинского списка осталось найти 30 человек, из ингушского - 152. Надеемся, конечно, что кого-то найдем еще живыми".

Родственники пропавших участвуют в создании банка данных

Сам процесс поиска, объяснил Мукомолов, делится на несколько этапов. Так, после уточнения списков, начался сбор прижизненной информации: "Заполняется большая анкета, она есть у нас на сайте. Там все физические, антропологические данные человека, его особые приметы, обстоятельства пропажи и наличие родственников. Мы настояли на том, чтобы родственники пропавших сдали образцы крови. Около 450 родственников уже сдали образцы, был сделан ДНК-тест, создан банк данных. Это очень важно. Такая же задача сейчас стоит и в Чечне, там также необходимо создать подобный банк. Но в Чечне речь идет уже о тысячах людей. Там все пока на стадии принятия решения, руководство этим вопросом очень озабочено".

О местах захоронения неизвестных правоохранительные органы или миссия зачастую узнают от граждан. "Нам очень нужно, чтобы до нас доходила эта информация, надо с этим работать, успокаивать людей. Чтобы более эффективно искать эти захоронения мы приобрели специальный георадар - аппарат по поверхностному зондированию земли, с помощью которого можно более точно выходить на места захоронений, и сообщать информацию об этом в правоохранительные органы, которые проводят официальные следственные действия. Мы надеемся в ближайшее время сократить скорбный список пропавших без вести", - заключил председатель совета "Миротворческой миссии".

В результате осетино-ингушского конфликта 1992 года, по официальным данным, погибло 546 человек, из них 407 - ингушей, судьба 205 ингушей неизвестна до сих пор.

Предметом территориальных споров Ингушетии и Северной Осетии стал Пригородный район, где совместно проживают осетины и ингуши. До 1944 года район входил в состав Ингушетии, однако затем был включен в состав Северной Осетии. В Ингушетии неоднократно ставили вопрос о возвращении этой территории, а в 1992 году борьба за район переросла в вооруженный конфликт. По мнению ряда политологов и историков, этот конфликт, хотя и притушен, до сих пор не разрешен до конца.

Как полагают члены Координационного совета неправительственных организаций Ингушетии, трагические последствия осетино-ингушского конфликта 1992 года не устранены, а руководители Ингушетии, депутаты Народного собрания республики не принимают предусмотренные законами меры по защите конституционных прав и жизненных интересов ингушского народа.